Я молча обнял ее здоровой рукой и прижал к себе, зажмурившись, как будто хотел отграничиться от света. Мы простояли так довольно долго, одни. Наконец я собрался.
– Где все? – спросил я, отстраняясь.
В вестибюле было сумрачно; стены – из простой нержавеющей стали. За дверью тянулся черно-золотистый коридор, удивительно уютный для военного корабля.
– Я отпустила их. Сказала, что тебе нужно побыть одному.
– И чем я тебя заслужил?
– Какие мы самоуверенные! – ответила Валка, напоминая о нашем заключении на Воргоссосе. Она улыбнулась и коротко, но громко рассмеялась. – Ты меня вообще не заслуживаешь.
– Знаю, – серьезно ответил я.
Она поцеловала меня:
– Вот и хорошо. – Ее желтые кошачьи глаза сияли в полумраке. – Все еще поверить не могу, что ты жив. Я же видела…
Она умолкла на полуслове, и я, обняв ее сильнее, тихо сказал:
– Знаю. Знаю…
– Правда думаешь, что это был Тихий?
– А ты сомневаешься?
Она помотала головой:
– Другого объяснения у меня нет, но… это безумие какое-то. Адриан, они ведь считаются вымершими. Мертвая цивилизация. Я археолог, а не…
– Ведьма?
Она скривилась, и я ждал, что она отвесит мне оплеуху, но Валка сдержалась. Она отступила и осмотрела меня с головы до ног:
– Это точно ты, а не какой-то клон Сагары?
Я застыл. Мне это и в голову не приходило.
– Нет, – решил я. – Это я. Кхарн Сагара не стал бы тратить время на допросы, если бы сам меня сделал. – Я помнил лихорадочное возбуждение в глазах Кхарна.
«Что со мной будет, если я умру?»
– К тому же, – добавил я, – вот.
Я вынул из ташки пластинку скорлупы и показал Валке:
– Она осталась в шинели, когда… когда мы потеряли Смайт. Когда я… вернулся, скорлупа была при мне.
Валка не стала приводить очевидных доводов, что я получил скорлупу от Братства, которое служило Кхарну. Но я знал, помнил город, что явился мне в видении, руины и подвывающий плач ребенка. Почти то же самое я видел в Калагахе на Эмеше.
Валка забрала у меня скорлупку:
– До сих пор не могу понять, что это.
– Думаю, если изучить, то обнаружится, что она из того же вещества, что и камни в Калагахе, – высказал я неизвестно откуда взявшуюся, но почти наверняка правильную догадку.
– Просто черный… – повторила Валка свой вывод о камнях из руин Тихих, которые не имели молекулярной структуры и представляли собой лишь непроницаемые куски черноты.
– Какая-то высшая материя?
– Возможно. – Глаза Валки вновь загорелись маниакальным огнем, который зажигала ее любовь к древностям. – Нужно будет изучить. Сообщу, если ты прав! – улыбнулась она мне.
– Что это? – перебил нас другой голос, нарушив наше уединение.