Мы с Матерью стояли на площадке. Темнело. Вересковые пустоши на фоне неба уже казались черными. В окнах классов было видно, что идут уроки. Через дорогу старшие мальчишки гоняли в футбол на поле, оранжевом в свете прожекторов.
— Что стряслось? — спросила я.
— Отец. Он не вернулся домой.
Отец уехал на службу Джолли сегодня утром, еще до рассвета. Поцеловал полусонную Мать, коснулся ее живота, словно чуда. Сказал, что вернется к обеду. Я старалась не думать, как проходят ее дни теперь, когда мы все в школе и ей некого успокаивать. Утро она провела, готовясь к возвращению Отца, — замешивая фарш и тесто. Она выставила пирог остывать и заснула на диване среди своих простыней. Проснувшись далеко за полдень, обнаружила, что в доме никого нет, и перепугалась.
— Где же он может быть? — спросила она.
В «Лайфхаус» она уже ходила — в окнах царила темнота.
— Нужно найти остальных и забрать всех домой, — решила я.
Офис администрации уже украсили к Рождеству. Над столом секретаря висела розовая мишура, перед дверью кабинета директора раскинула ветви пластмассовая елка. Я спросила, где мне найти Итана, и секретарь ответила, что он отсутствует сегодня с утра, так же как и вчера, и позавчера, и всю эту неделю.
— А ты разве не его сестра? — спросила она.
— Тут, наверное, какая-то путаница, — ответила я. — Он был в школе с утра. То есть я имею в виду — мы же шли сюда вместе.
— Ну, в журнале отмечено иначе.
Под столом секретаря стоял обогреватель. Сняв туфли, она просунула ноги между решеток и смотрела на меня так, будто не могла дождаться, когда же я, наконец, уйду. Через дверь я видела, как Мать ежится от ветра, стоя с краю площадки, словно ребенок, которого не забрали вовремя.
— Все равно спасибо, — ответила я.
Когда мы вернулись домой, Итан уже ждал нас, смущенный и раздраженный.
— Ты почему в не постели? — спросил он у Матери.
Он слушал рассказ об исчезновении Отца, и глаза у него становились все больше и больше. Когда Мать закончила, он сел за кухонный стол и начал мучить телефон. В Блэкпульской церкви никого не оказалось, номер Джолли не отвечал. Мать стояла над Итаном и дрожала, держась руками за горло. Далила, сидевшая на кушетке, попросила Мать обнять ее. Как только Мать вышла в другую комнату, Итан принялся обзванивать больницы. Без Отца вечер получился до странного спокойным. Я разре́зала пирог на шесть абсолютно равных кусков. Мы ели в гостиной, сидя у ног Матери. Эви свернулась клубком у меня на коленях, как довольная кошка. Склонив головы, мы молились на ночь — с полными животами.