— Ну… может, там и нечему больше учиться.
— Не говори ерунды.
— Ну ладно, я трачу время на более полезные дела. Иногда хожу в библиотеку. Там никогда не скучно. А иногда…
— Что?
— Попрошайничаю на улицах.
— Что ты делаешь?
Он изобразил озабоченную улыбку:
— «Пожалуйста, у вас ведь найдется лишний фунт? Мама забыла положить мне сэндвичи сегодня». — Улыбка на губах дрогнула и рассыпалась смехом.
Через несколько секунд, видя, что я не разделяю его веселья, он утер глаза и опрокинулся на кровать.
— А на школу в приходе Мур Вудс-роуд, думаю, скоро всем будет наплевать, — сказал он.
Я не захотела этого признать, но Итан оказался прав насчет школы — в академию «Файв Филдс» я больше не вернулась. На следующий день после ареста Джолли я услышала, как Отец с раннего утра ходит по дому. На улице еще не рассвело, а я лежала в тепле и даже не была голодна. Я закрыла глаза и натянула одеяло, а когда проснулась в следующий раз, солнце уже взошло. Будильник, обычно стоявший на полу, куда-то делся.
— Мы что, проспали? — спросила Эви, выбираясь по-черепашьи из-под своего одеяла.
— Я не знаю.
Не вылезая из постели, я, чтобы согреться, натянула школьный джемпер — прямо поверх пижамы. Родители сидели в кухне, держась за руки. Мать приглаживала Отцу волосы на висках. На столе перед ними лежала куча часов, не только будильники и часы из коридора и гостиной, но также и пластиковые розовые часики, которые Далила получила в подарок на свои девять лет.
Когда я вошла, родители пересели. Посмотрев на мой джемпер, Отец улыбнулся, как улыбаются детским оплошностям.
— Это тебе больше не понадобится, — сказал он.
На место кухонных часов он повесил крест из «Лайфхауса». Неловко пристроил прямо над плитой.
— Разбуди-ка остальных, мы расскажем вам одну новость, — попросила Мать.
Когда на кухне собралась вся семья, Отец заговорил:
— То, что случилось с Джолли, — омерзительно. Власти плохо относятся к религиозным группам, даже если они мирные, — я это уже давно подозревал. Такая позиция властей, как я вижу, вгоняет нас в уныние, мешает нашему самоосмыслению, является причиной наших грехов и нашей, — тут он бросил взгляд на меня, — циничности. Мы должны перестроить нашу жизнь, сделать ее более свободной и осознанной, избавиться от оков школьного образования.
Он сам будет нас учить.
Новости обрадовался только Гэбриел.
— И что, нам больше не нужно ходить в школу? — спросил он.
Отец кивнул, и Гэбриел, судорожно вздохнув, прижал к груди кулачки. У Отца имелись разные идеи насчет того, как организовать наши дни. Время, как он посчитал, — это лишняя помеха, он сам будет за ним следить. Отныне школьные звонки не будут руководить нашей жизнью, больше не будет наступать время возвращаться домой. Книги, по которым мы учились в школе, предстоит выбросить — он сегодня же лично их соберет. А выбрасывать ли из головы все, что мы из них почерпнули, — это наше дело.