— Что такое? — спросила Эви.
Я вздрогнула: думала, она по-прежнему спит.
— Ничего, — ответила я.
— А сейчас что? Ночь?
— Неважно. Спи.
Я приподняла уголок одеяла и стала слушать.
В ту ночь Мать к нам так и не пришла, и Отец не пришел, чтобы привязать нас. Он все говорил и говорил — так же тихо и вкрадчиво, до самой поздней ночи. Я лежала, закрывая руками уши Эви. В комнате стало холодно; бульканье через какое-то время прекратилось.
* * *
Я лишь однажды разговаривала о той ночи — с Итаном. Он приехал повидаться ко мне в университет. Мы встречались в одной чайной в центре города. Я не хотела, чтобы он увидел мою комнату, вещи, которые купили мне Джеймсоны, и фотографии моих друзей. Он бы непременно нашел над чем посмеяться.
Был март, шел дождь со снегом. Туристы кутались в меховые куртки с капюшонами. Я увидела Итана раньше, чем он заметил меня; легкой походкой он двигался по мостовой, держа в руках газету и усмехаясь тому, что видел на последней странице.
— Здесь всегда так тоскливо? — спросил он, и я обрадовалась, что мы обнялись и мне не пришлось придумывать остроумный ответ.
Мы сели у окошка, выходящего на улицу. Первый час мы оба держались на высоте. Разговаривали о моей степени и о странном коллективе в колледже. О его учениках, о том, как много среди них таких, которые напоминают его самого или кого-то из нас. О моих визитах в Лондон, к доктору Кэй. О том, какой шикарный у нее там офис.
— Она процветает за твой счет, — сказал Итан.
Я пожала плечами.
— А ты рассказывала кому-нибудь, куда ездишь? — спросил он и сам же рассмеялся, заранее признавая абсурдность вопроса. — Кто ты есть на самом деле? — добавил он по-киношному драматично.
— Пока нет, — ответила я. — Но, думаю, все-таки скажу.
Он приподнял бровь:
— Вот как? Не ожидал от тебя.
— Ну, у меня здесь друзья, — сказала я.
— Да я ведь не упрекаю тебя, Лекс. Это отличная история. В конце концов, ты единственная попыталась, сбежала и всех спасла.
— Знаешь, вообще-то, я в этом сомневаюсь.
Я размякла, мне было хорошо. Хорошо сидеть с ним вот так и по-дружески болтать. По-дружески — я очень хотела ему доверять.
— Был один случай, — продолжила я. — В самый последний год, в последние несколько месяцев. Я точно не помню. Кто-то еще пытался сбежать. Может быть, Гэбриел. Может, даже Далила. Я слышала шум борьбы на лестнице. Кто-то их остановил. А потом был тот ужасный звук, как будто кого-то — я даже не знаю… Кого-то ранили.
Он заказал еще одну булочку и откусил от нее.
— Ты не помнишь? — спросила я.
Он покачал головой с набитым ртом.