— А в аэропорт нельзя позвонить?
— Они не станут задерживать самолеты. Даже ради меня.
Снова беспомощность — такая же, как тогда, в нашей комнате на Мур Вудс-роуд, когда под меня струилась теплая моча. Я представила, как наш самолет сдает назад.
— Мы можем заплатить, — сказала я водителю.
Схватила сумочку и стала нащупывать там свой бумажник.
Он снова расхохотался, на этот раз громче.
— Оставьте деньги. Сейчас они никак не помогут.
* * *
— Лекс, — позвала меня Эви.
Ночь. Я забылась сном и не сразу смогла заговорить. Я рассердилась на нее.
— Лекс?
— Что?
— Дэниел больше не кричит.
— Что?
— Уже три дня.
— Откуда ты знаешь?
— А ты не заметила? Тишина. Раньше такого не было.
— Он просто стал старше.
— Но разве это не странно?
— Он просто взрослеет.
— Но он все равно еще крошечный.
— На что ты намекаешь?
— Не знаю.
— Тогда спи.
— Но разве это не странно?
— Эви, все будет нормально.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Молчание длилось так долго, что я уже думала, она опять уснула. Но прошло еще полчаса, и опять:
— А все-таки почему же он не кричит?
Я закрыла глаза и мысленно вызвала образ Дэниела, вот он — маленький, теплый — лежит в родительской постели. Он уже подрос и теперь может спокойно проспать всю ночь.
Глаза Эви, круглые, как у опоссума, смотрели на меня из темноты.
— Не знаю, — сказала я. — Я не знаю.
* * *
Встреча с комитетом закончилась, пора домой. Мы купили кофе, ланч с собой и молча пошли к машине. Солнце просачивалось сквозь облака; там, куда падали его лучи, верещатники загорались бронзовым блеском. Билл припарковал машину около паба, и я взглянула на окно нашей спальни в надежде, что там мелькнет лицо Эви. Окно оказалось закрыто, и ее лицо там не мелькнуло.
— Вы были великолепны! — сказал Билл. — Правда. Мне даже не пришлось ничего добавлять.
— А вы планировали?
— Я, наверное, не так выразился. Я только хотел сказать, что вы произвели на всех очень сильное впечатление.
— Спасибо.
Мимо прошла группа устрашающего вида мужчин с голыми торсами, они оглядели меня с любопытством. Не как девочку А, а как незнакомку, которая надела костюм в самый жаркий день лета. Я вытащила из сумочки темные очки. Теперь я — нездешняя, как впрочем, и раньше.
— Думаю, нам не придется долго ждать. Несколько дней, может — неделю, — сказал Билл. — Ну что — готовы?
Он тронулся с места и, воспользовавшись тем, что на меня теперь можно не смотреть, произнес:
— Ваша мама гордилась бы вами.
Я не ответила. Его слова сели с нами в машину, как какой-то мрачный пассажир.
После обнародования нашей истории дом странным образом сам сделался героем новостей. Мать попросила его продать, когда ее арестовали. «Кайли Эстейтс» — компания, которая находилась в одном из соседних, оканчивающихся на «-филд» городков, разместила следующее объявление: «Мур Вудс-роуд, 11.