Он пододвинул ко мне конверт, я взяла его и вскрыла. В завещании, написанном Маминым нетвердым почерком, было сказано, что Дебора Грейси назначает дочь, Александру Грейси, исполнителем своей воли; что все имущество Деборы Грейси, состоящее: первое — из личных вещей, находящихся в тюрьме Ее Величества Нордвуд; второе — из двадцати тысяч фунтов стерлингов, унаследованных ею от мужа, Чарльза Грейси, после его кончины; третье — из недвижимого имущества, расположенного по адресу: Холлоуфилд, Мур Вудс-роуд, 11, — надлежит разделить поровну между всеми ныне здравствующими детьми Деборы Грейси.
— Исполнителем, — повторила я вслух.
— Насколько я понял, она была уверена, что вы справитесь, — сказал Билл.
Я рассмеялась. Мне представилась Мать, сидящая в камере: как она перебирает светлые волосы, длинные-предлинные, доходящие до самых колен. Она могла спокойно сидеть на них — это была ее фишка. Она составляет завещание под руководством Билла, который жалеет ее и от души желает помочь — и потеет, совсем как сейчас. У него куча вопросов, а Мать держит ручку, и ее бьет дрожь напускного отчаяния.
— Быть исполнителем, — объясняет ей Билл. — Это почетно. Правда, с другой стороны, — это, конечно, административная ответственность; кроме того, исполнитель обязан общаться с бенефициарами[2].
И Мать — с пожирающим ее желудок раком, сознающая, что издеваться над нами ей осталось считаные месяцы, — точно знает, кого ей назначить.
— Вы не обязаны за это браться, если не хотите, — сказал мне Билл.
— Я понимаю.
Билл повел плечами.
— Давайте я объясню вам самое основное. Наследство не очень большое, это не займет много времени. Самое главное — то, о чем важно не забывать, — это держать бенефициаров в курсе. Как бы вы ни решили распорядиться наследством, в первую очередь вам следует получить на то согласие ваших родственников.
У меня был забронирован билет назад до Нью-Йорка на завтрашний дневной рейс. Я подумала о прохладном воздухе салона, об аккуратненьких меню, которые раздают сразу после взлета. Представила, как после трех дней, убитых напитками из бара, я погружаюсь в путешествие, затем просыпаюсь — а снаружи теплый вечер, и черная машина ждет меня, чтобы отвезти домой.
— Мне нужно все обдумать, — сказала я. — Сейчас не самое подходящее время.
Билл подал мне листочек в линейку; имя и номер телефона были написаны от руки. Визитки тюремным бюджетом не предусмотрены.
— Буду ждать от вас звонка. И если вы не захотите, то, может, подскажете, кто захотел бы? Кто-то еще из бенефициаров, возможно?
Я представила, как предлагаю это Итану, Гэбриелу или Далиле, и ответила: