— Значит, договорились?
— Договорились.
Итак — сага продолжалась. Свое «фи» я отправила Оливии сообщением. И наконец сделала заказ — выбор пал на сет «Счастье и здоровье».
* * *
Наша семья никогда не была ни богатой, ни даже зажиточной, но и бедными нас тоже нельзя было назвать. Но однажды нищета затянула наше семейство, как плющ затягивает окна: постепенно, незаметно для глаз, раз — и за стеклом уже ничего не видать. Отец придумывал всякие ограничения, весьма странные. Идеи возникали у него лихорадочно. Он бредил ими какое-то время и затем забрасывал. Впрочем, некоторые из них застревали в его голове навсегда. К примеру, однажды Отец решил, что мы даром тратим воду.
— Это необходимая вещь, а не игрушка.
И он составил четкое расписание, по которому мы должны были мыться в душе один раз в неделю; каждый — в свой день. Готовый ужин он лично раскладывал по нашим тарелкам, но не просто так. Если весь день мы вели себя хорошо и не спорили с ним, то всем доставалось поровну; в противном случае провинившийся получал немного меньше остальных. Перечитав «Послание к Коринфянам», он решил: мы должны прославлять Господа телесно, — и целыми вечерами мы только и делали, что поднимались по лестнице и спускались, изо всех сил стараясь не смеяться. Отец скучал. Заседал в гостиной, планируя великое будущее: он сделает веб-сайт и поведает детям всего мира правду о Библии; он сам станет пастором, и Дэвид из «Гейтхауса» подчинится ему; они с Джолли поедут в Америку и будут читать проповеди местной многочисленной пастве.
Отец много времени проводил с Джолли — у нас на кухне; на столе между ними стояла бутылка ликера, на тарелках дымилось мясо. Он ездил в Блэкпул на воскресные службы Джолли, а по вечерам заставлял нас сидеть в гостиной и внимательно слушать, как он учит отрывки из Священного Писания. Мать кивала в такт его интонациям и складывала потрескавшиеся ладони в молитвенном жесте. Далила рядом с ней улыбалась. Во время этих бесконечных вечеров я все пыталась поймать взгляд Итана, но тот смотрел только на Отца, с каждым годом все сильнее сжимая челюсти, и не замечал меня. Начальную школу он окончил. Не было больше никаких диковинок, привезенных из разных стран, или фактов дня. Он ходил в среднюю школу, находившуюся между нашим городом и соседним, где в каждой параллели училось по восемь классов и ученики бегали, хрустя гравием, между пятью бетонным корпусами. С покупкой его школьной формы вышла какая-то загвоздка — из магазина они с Матерью вернулись порознь, не разговаривая друг с другом.