Снова ложь. Не могу в это поверить. Но опять же, а что до этого момента не было ложью?
Уит пытается меня успокоить.
— Джуно, я не говорю, что Йары не существует. Ты знаешь, как все в клане верят в историю о Гее. Кто-то практически превратил это в религию, но другие, например, я и твой отец…
— Даже не смей сравнивать себя с ним!
Уит вскидывает руку и кивает.
— Хорошо, хорошо. Просто выслушай меня. Гея и Йара — лишь концепции, позволяющие объяснить то, что сложно понять. Идеи Йары и Геи включают в себя понятия, о которых большинство даже не знает. Или, может, называют их по-другому.
Это как рассказывать детям о Йаре с использованием кругов. Когда для описания сложной идеи используются понятные им символы. Даже для взрослых объяснение концепции суперорганизма путём Йары делает всё гораздо проще. Ведь именно единением с Йарой и можно тогда объяснить экстрасенсорные способности клана.
Если ты спросишь, влияет ли близость с Йарой или Геей на способность человека к Чтению, то мой ответ — «нет». Однако сила убеждения так велика, что чем больше люди верят в свои способности, тем больше они их контролируют. Поэтому есть смысл в том, чтобы обучать всех в клане, что близость к Йаре и Гее усиливает их способность к Чтению.
— Но почему нельзя было рассказать всем правду и позволить им самим сделать выводы?
— А я и рассказывал правду. Просто иносказательно, через метафоры, через притчи, — отвечает Уит.
— И мой отец знал об этом с самого начала? — у меня запылали щёки, вся глубина предательства обрушилась на меня. Я отодвигаю миску с пастой. Не могу больше есть.
Уит грустно смотрит на меня.
— Да, как и некоторые из старейшин. Но спустя какое-то время в этот рассказ все поверили, что было решено так и оставить. Как говорил Маркс, «религия — опиум для народа. Жизнь становится проще, если верить в почти материальную богиню и иметь религиозный строй».
— Ну допустим, но если все наши способности — это лишь химическая реакция, почему тогда ты, моя мама и я можем Колдовать? Все же принимали один и тот же эликсир?
— По настоянию твоей матери, мы с ней первыми приняли эликсир. Твой отец дал его нам из одной партии. Он наблюдал за нашими телами, пока мы находились в смертельном сне. И только после того, как мы очнулись и прошли все тесты на невосприимчивость к болезням, твоя мама разрешила и отцу выпить препарат. Но она скорректировала параметры формулы, чтобы понять, можно ли избежать побочных эффектов в виде боли. Мы использовали меньше крови. И у твоего отца смертельный сон прошёл гораздо легче, чем у нас. Поэтому на этом варианте мы и остановились. А ты получила эти побочные эффекты от матери, принявшей ту первую партию Амрита, которую, полагаю, можно назвать «суперсильной».