— Они идут! — тяжело выдыхает Эйвери и отталкивает доктора, чтобы пройти вперёд. Держа голову собаки за мокрую шерсть, он начинает вопить:
— Они идут за мной!
Его щёки ввалились, взгляд словно у затравленного зверя. Он отпускает собачью голову, и вскидывает руки, будто пытается защититься от стаи разъярённых птиц. Голова собаки катится в сторону, оставляя за собой на крыльце мокрый след.
Все изумлённо переглядываются. Никто не знает, что сказать. И тогда я иду прямо к Эйвери.
— Кто идёт за вами? — спрашиваю я. Безумный взгляд Эйвери останавливается на мне, и он неуверенно протягивает руку вперёд, словно опасается дотрагиваться до меня.
— Животные, — отвечает он. — Они хотят отомстить и поэтому придут за мной. Я их слышал. Они со мной разговаривали.
Уит подходит и кладет руку на плечо Эйвери.
— Мистер Эйвери, у вас галлюцинации. Вам ещё рано вставать. Вы должны вернуться в лабораторию, лечь на кровать и позволить препарату сделать своё дело.
Снова раздается сигнал тревоги — громкий вой сирены в абсолютной ночной тишине.
— Вы что, меня не слушали? — ревет Эйвери. — Они идут! Сама природа восстала против меня. Они сказали, что я ей воспользовался — украл жизни, которые мне не принадлежали.
Он сбрасывает руку Уита и проходит мимо Блэквелла, даже не заметив его.
Неуверенно спустившись по ступенькам, он останавливается прямо посреди подъездной дорожки и складывается пополам, обхватив голову руками.
— Всё конечно, — стонет он, а его хлопчатобумажная рубашка трепещет под порывами усиливающегося ветра.
Среагировав на сигнал тревоги, со всех сторон к дому бегут охранники в боевой экипировке и с автоматами наизготовку. Несколько перебегают двор и скрываются за деревьями. Снова раздается вой сирены, и Нарсел заскакивает в дом, чтобы выключить её, а затем спускается с крыльца и становится перед своими коллегами. Десяток охранников толпится вокруг Эйвери, оглядывая его с обеспокоенным выражением. Нарсел протискивается мимо них и начинает говорить:
— Мистеру Эйвери нехорошо. Здесь его доктор. Тревогу он включил случайно. Можете вернуться в казарму.
— Не случайно! — орет Эйвери, и сильно дрожа, падает на колени.
Нарсел берет его под руку.
— О'Доннелл, — зовет он, — помоги завести мистера Эйвери в дом.
О'Доннелл отходит от меня, чтобы помочь Нарселу.
— Отвалите от меня, неповоротливые говнюки, — ревет Эйвери, пытаясь их отбросить.
И тут из-за деревьев с южной стороны слышится крик. В нашу сторону идут двое охранников с пистолетами, перед ними три человека с поднятыми руками.
Первой идет женщина, и когда они подходят ближе, я узнаю её. Это Холли, одна из старейшин клана. Мать Барсука. А с ней еще двое, их я узнаю ещё до того, как мне удается хорошо их разглядеть. Моё сердце колотится, как бешенное; они подходят ближе, поражение — вот что написано на их лицах. Эти двое — мой отец и рядом с ним Майлс. Мне захотелось себя ущипнуть. Эти двое вместе? Наверно, я сплю.