Его брови поползли вверх, а губы задрожали от удовольствия, и я боролась с желанием обернуть руки вокруг его шеи и прижать его рот к своему. Его лицо внезапно потемнело, и я была уверена, что он может читать мои мысли. Я прочистила горло и сделала глоток отвертки, которую держала в руке.
— Не пиши об этом в одном из своих рассказов, — сказала я, задержав дыхание, как только слова покинули мой рот.
— Ты читала мои рассказы? — спросил он низким голосом и сделал шаг вперед. Мы молчали, в темном углу, где был расположен бар, но я чувствовала, что каждая пара глаз смотрела на нас. Мне казалось, что мы кричим над электрической танцевальной песней, в которой люди с радостью участвовали. Я сделала шаг назад.
— Нет, — сказала я. — Но однажды ставший писателем, всегда писатель, верно? — грустно сказала я. Мое заявление заставило его усмехнуться, эта глупая, волчья ухмылка, которая заставляла меня уступать перед ним. Я убедила себя, что ненавижу эту ухмылку, до этого момента, когда я увидела ее перед собой, а не в одной из моих извращенных фантазий, в которые реальность никогда не входила.
— Ты когда-нибудь… — начал он спрашивать, когда мой брат перебил его.
— Мия, мне нужно идти. Ты идешь или тебя подвезут? — спросил Роб, не сводя с меня глаз.
— Все уезжают? Где Элли? — спросила я.
— Они собираются уезжать, — сказал Роб. — Но Бин сказал, что они собираются просто ускользнуть, без какой-либо шарады с конфетти или рисом.
— Ну, технически мы не можем бросать рис. На последней свадьбе, которую я снимала, это было запрещено, — сказала я.
— Я почти уверен, что это применимо только в католических церквях, — сказал Дженсен.
Мои глаза резко метнулись к нему, и вдруг весь гнев, который я думала растворился, вернулся обратно.
— Кому как не тебе знать? — сказала я, потянув за руку Роба.
— Рад был тебя видеть, чувак, — бросил Роб через плечо.
— Да, это было здорово, — пробормотала я под нос, получая смех от Роба и подергивание челюсти от Дженсена.
— Мне показалось, что вы действительно поладили, — сказал он, как только мы вышли за пределы слышимости.
— Да, дым, зеркала и все такое, — ответила я, махнув рукой.
— Я так понимаю, мама рассказала ему о переезде.
— Она, конечно, сделала это, — со вздохом произнесла я, когда мы достигли передней части отеля, где Оливер и Эстель стояли, разговаривая, обхватывая друг друга руками. — Они должны быть самой красивой парой во Вселенной, — прокомментировала я. Роб кивнул в знак согласия.
— Вот как выглядит любовь, — сказал он.
— Так и есть, — улыбнулась я. Я улыбнулась еще ярче, когда счастливые глаза Эстель поймали мой взгляд, и она завизжала, идя к нам с Оливером на буксире.