17 мая 1923
Сегодня у пациента были врачи Гетье, Розанов и Крамер. В 11–00 сделана инъекция натрии какодили [написано рукой]. Также был и Елистратов, температура у пациента 36,7, пульс 88, видно спастическое сокращение кишки.
18 мая 1923
Ночью пациент спал плохо, у него возбужденное состояние и боли в животе. Сделана клизма с маслом и дан NaBr. Доктор Крамер делал упражнения речи по гласным и потом с буквой «б», часты персеверации. Затем пациент много отдыхал, он сильно устал, в словах пропускал буквы. Доктор Ферстер делал с пациентом упражнения в ходьбе. В 19–00 впрыснут ars.
19 мая 1923
Пациент проснулся ночью, он возбужден, в него сильные схватки в животе. Поставлена свечка с белладоной и клизма с маслом. В 12–15 ввели ars. Приехал С. М. Доброгаев, у пациента сильная персеверация звуков, есть поражение двенадцати пар черепно-мозговых нервов.
Доброгаев Сергей Мартынович (отчество может звучать по-разному в разных источниках), 1873–1952, логопед пациента В. И. Ульянова, занимался восстановлением его речи.
20 мая 1923
В час ночи Владимир Ильич проснулся от позыва к мочеиспусканию. Был немного возбужден, но выпустил мочу 250 и приняв две стол ложки брома успокоился. В 3-30 он заснул и спал около 5 часов. Здесь он умылся, прополоскал рот, покушал 3 яйца и немного простокваши с бисквитом. В 7-00 часов его одели и вынесли на террасу, где он от влияния свежего воздуха стал засыпать. В 9-00 Владимир Ильич все еще спит. В12-15 проснулся, помочился и с аппетитом поел суп с хлебом и маслом, творожники. Расположение духа хорошее. Сделана инъекция арс, после чего Владимир Ильич немного прошелся по комнате с поддержкой с обеих сторон. Нервный статус Владимира Ильича — самостоятельная речь ограничивается немногими словами. Чаще всего встречаются слова «веди-веди, вези-вези, вот-вот», но иногда Владимир Ильич произносит и ряд других слов, например, «что, можно, руки, нога, утка, гулять». Надо, однако, заметить, что эти слова у Владимира Ильича не имеются в постоянном распоряжении и заменяются в другой день и при других обстоятельствах другими. При этом они употребляются по большей части не в связи с их символическим значением, почему они не соответствуют его мыслям и желаниям. Постороннюю речь Владимир Ильич в большинстве случаев понимает, но бывают у него нередкие такие моменты, когда он то, что ему говорят, по-видимому, не усваивает. В такие моменты у него наступают легче всего моменты возбуждения [подписано рукой]. Это наблюдается чаще всего у Владимира Ильича тогда, когда он бывает усталым или не спал ночи. Что касается до повторения слов, то здесь получается в общем впечатление, что повторение гласных и согласных, а также повторение односложных слов, в которых не встречается нагромождение согласных, ему удается почти всегда только гласные «у, и, ы, и», согласные «д» и «т» не всегда повторяются достаточно отчетливо. В прочем, эти явления подлежат большим колебаниям. Далее двухсложные слова ему удаются с большим трудом, а трехсложные совсем не удаются. Такова речь. Что же касается до психики, то о функции его чрезвычайно трудно судить, ибо в виду резко выраженных речевых расстройств, равно как и