За меня ответила Музыкантская, также внимательно осмотревшая китайца.
— У него наступило трупное окоченение. Стало быть, часов двадцать должно было пройти. Гвинплей просто не мог успеть.
— Кто же тогда? — вопросил Крысобой.
— Настоящий убийца Бессмертных и Клоковой, — ответил я. — А не тот, кого нам подсунули.
— Что значит, подсунули? — возмутился Марк. — Толстяк сам начал в нас палить. Значит, виноват был.
— Был, — неожиданно для Крысобоя согласился я. — Но не в убийстве, а в помыслах.
— В каких таких помыслах?
— Он провез амберский яд в гнездовье. Он, видимо, намеревался им воспользоваться, но не успел. Кто-то выкрал яд и применил. Поверили бы мы толстяку? Вряд ли. Поэтому он распсиховался и попытался смыться. Такая вот тема.
— И кто же убийца? — спросил Крысобой.
Но ответил не я, а автоматный выстрел, который пробил Марку плечо.
Я рухнул на пол, заметив, как одновременно падает рядом Музыкантская и валится Крысобой.
— Ссссууукккиии!!! — зашипел он, сдавливая рану. Но зашипел не от боли, а от ярости.
Я попытался поднять голову и посмотреть, кто стреляет, но стоило мне шевельнуться, как в прозрачной стене образовались две дырки. Струйки выплеснулись на Крысобоя. А пулевые отверстия не пожелали затягиваться. Не та технология.
— Кучно бьет, — оценила Музыкантская.
Она лежала за телом китайца и могла безопасно анализировать обстановку.
— Прикрой меня, — попросил я.
Дважды повторять не пришлось. Музыкантская начала палить из пистолета, а я, подскочив, в два прыжка преодолел расстояние до противника, который укрылся в совещательной капсуле. Из нее простреливались все проходы. Но при моем приближении противник поспешно ретировался в коридор и скрылся.
Совещательная капсула выглядела так, словно через нее прошли полчища инопланетян. Перевернутые диваны, изрешеченные пулями. Два трупа. Крис Холмс с ножом во лбу, вогнанным по самую рукоятку. И восемнадцатилетний прыщавый мальчишка с печальными мертвыми глазами.
— Позволь мне, — попросила Музыкантская. — Я догоню.
И, не дождавшись моего ответа, устремилась за убийцей. Я знал, что у нее получится и в помощи Рената не нуждается. И я не ошибся. Через минуту где-то в отдалении зазвучали переругивающиеся выстрелы.
Крысобой опустился на пол возле дивана и рассмеялся.
— Обозлилась Рената.
— Из-за тебя? — спросил я.
— Не только.
— Что у тебя с ней? — поинтересовался я.
— Да практически ничего. Когда-то мы были близки. Сейчас, когда встретились на Фаргале, сначала чего-то вспыхнуло, но сразу же затухло. Мы как брат и сестра.
— А раньше? — расспрашивал я.