. И самое главное, невозможно представить себе, чтобы кремлевское руководство спокойно отнеслось к падению Берлинской стены в 1989 году и молча согласилось с объединением Германии в 1990 году, если бы по-прежнему рассматривало эту страну в качестве угрозы, как это было до прихода к власти Брандта.
В памяти общественности наиболее ярко сохранился образ Брандта, преклонившего колени перед памятником героям и жертвам варшавского гетто во время своего визита в Польшу в декабре 1970 года. Этот спонтанный поступок изумил даже его ближайших коллег. Сам Брандт позднее писал: «Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов»[470]. Один из журналистов того времени не менее метко заметил, что «тот, кто не обязан вставать на колени, преклонил их в память о всех тех, кто был обязан, но не делал этого»[471].
Внутри страны опыт Брандта в антифашистском сопротивлении и его участие в послевоенном восстановлении разъединенной страны сыграли важную роль в укреплении германской демократии. Но его вклад в международную политику был еще более переосмысливающим. В этом вполне объективен и он сам:
«Обстоятельства, разные должности и, я уверен, опыт моей юности давали мне возможность увязывать представление о Германии с представлением о мире в умах людей из многих уголков земного шара — сначала в качестве мэра Берлина, затем министра иностранных дел и федерального канцлера. И после всего происшедшего это была отнюдь не мелочь…»[472].
Помимо Вилли Брандта в послевоенной Германии были и другие яркие лидеры — социал-демократы. Это прежде всего Гельмут Шмидт — волевой политик, который занимал посты министра обороны и министра экономики в правительстве Брандта, а затем на протяжении восьми лет (1974–1982) успешно работал в должности федерального канцлера. Тем не менее по своему историческому значению фигура Шмидта несопоставима с фигурой Брандта. Совершенно иной была и его биография. Будучи достаточно аполитичным молодым человеком, во время Второй мировой войны он служил офицером вермахта и получил Железный крест за участие в боевых действиях на Восточном фронте. Его острый ум, резкость и более традиционные взгляды резко контрастировали с творческими подходами, обаянием и политической смелостью Брандта. В начале 1980-х годов согласие Шмидта разместить на немецкой земле американские «Першинги» и крылатые ракеты сделало его одиозной фигурой и вызвало массовые протесты. Однако с точки зрения его компетентности Шмидт, по всем мировым стандартам, является еще одним превосходным примером везения Германии на лидеров в послевоенный период.