На следующий день король в мундире генерал-капитана, высшего воинского чина страны, выступил по телевидению с речью, в которой заявил, что не потерпит этой попытки прервать демократический процесс. Хотя значительное большинство испанцев выступало против переворота, позиция короля имела огромное значение для его окончательного провала. Команды короля военные воспринимали значительно лучше, чем призывы политиков или общественное мнение. Переворот не удался, а офицеры-заговорщики были арестованы и впоследствии приговорены к различным срокам тюремного заключения. Возрожденный институт монархии не пользовался особой популярностью. Предоставленная ему легитимность была — и остается — хрупкой и сильно зависит от поступков человека, находящегося на троне. Хуан Карлос заслужил уважение к себе тем, что сначала назначил Суареса, затем согласился с переходом Испании к демократии и собственной ролью конституционного монарха, а самое главное, своей твердой позицией во время февральского переворота 1981 года. По замечанию Хуана Линца и Альфреда Степана, Хуан Карлос «легитимизировал монархию в большей степени, чем монархия легитимизировала короля»[536].
Однако из всех тех, кто принимал режим Франко и процветал при нем, именно Суарес сыграл ключевую роль в быстром переходе Испании от авторитарного государства к политической демократии. Его принадлежность к старому истеблишменту означала, что он в достаточной мере сохранял в себе определенную часть мнений этого круга, даже легализуя прежде запрещенные политические партии и без малейшего промедления проводя подлинно демократические выборы. Он никоим образом не был харизматичным лидером. (Из всех политиков постфранкистской эпохи этому определению в наибольшей степени соответствовал Фелипе Гонсалес.) Не был он и «сильным» лидером, если считать таковым того, кто полностью доминирует над своим окружением. Он искал консенсус и использовал коллегиальный стиль руководства. Он шел на уступки и компромиссы, но неуклонно следовал своей цели — установлению демократии. И в этом он был поразительно успешен.
Михаил Горбачев — лидер, под руководством которого произошли еще более радикальные перемены, чем те, которые случились при Суаресе. Начнем с того, что он пришел к власти в стране, которая была «супердержавой» как минимум только в военном отношении, и в течение нескольких десятилетий обеспечивала существование коммунистического режима не только в своем многонациональном советском государстве, но и в большинстве стран Центральной и Восточной Европы. В этой связи системные изменения в Советском Союзе имели намного более масштабные последствия, чем фундаментальные перемены в Испании