. Один из ведущих специалистов по Саддаму и партии Баас Джозеф Сэссун писал, что «на протяжении всей жизни Саддам Хусейн руководствовался тем, что надо проявлять силу всегда и любой ценой». Процесс играет важную роль и в авторитарных режимах. Как пишет Сэссун, навязчивое стремление к демонстрации силы соединялось в Саддаме с «упорством в отношении принятых им решений и, с середины 1980-х и вплоть до смещения, нежеланием прислушиваться к негативным мнениям о себе»
[1037].
Разумеется, точки зрения, противоречившие взглядам американского президента и американского премьера, выдвигались и внутри правительств обеих стран. Тем не менее изъяны политического процесса способствовали тому, что в период, предшествовавший военной интервенции в Ираке, в обеих странах принимались непродуманные политические решения. В США конфликты между госдепартаментом и Министерством обороны не являются чем-то необычным. Они случались и во времена рейгановской администрации, но в стратегических вопросах, таких, как отношения с горбачевским Советским Союзом, Рейган больше прислушивался к мнению госдепартамента (говоря конкретнее, к мнению Джорджа Шульца, а не Каспара Уайнбергера). В отношении Ирака Министерство обороны имело преимущество над госдепартаментом благодаря альянсу Рамсфелда с необычайно влиятельным вице-президентом Чейни. Хотя Буш мог действовать вопреки возражениям обоих (он поступил так, следуя пожеланию Блэра заручиться резолюцией ООН, одобряющей вторжение, но эта инициатива предсказуемо провалилась), он позволил министерству обороны в значительной степени определять политику в отношении Ирака до вторжения и особенно в период последующей оккупации. Кондолиза Райс, одной из основных задач которой на должности советника президента по национальной безопасности являлась координация взаимодействия между соответствующими министерствами и ведомствами, рассказывает о реакции вице-президента на попытку убедить его в необходимости межведомственной координации сразу же после вступления американских войск в Багдад. «Пентагон только что освободил Ирак. А что сделал госдеп?» — сказал Чейни[1038].
Помимо опыта, полученного на должности советника по национальной безопасности при президенте Буше-старшем, госсекретарь Колин Пауэлл как отставной армейский генерал обладал еще и куда большим, чем у остальных коллег, реальным военным опытом. Но в мастерстве ведения вашингтонских войн за власть он был не столь же силен, как Чейни и Рамсфелд. Райс, которой часто случалось оказываться меж двух огней, отмечала крайнее недоверие, с которым относились друг другу Пауэлл и Рамсфелд. Первый был «осмотрительным создателем консенсуса в международной политике», а второй «склонен к конфронтации»