А по углам даже имелись небольшие изгороди для цветов, за которыми тщательно ухаживали. Правда то, что росло в этих изгородях вряд ли можно было назвать цветами. Скорее желтой вялой травой. Но даже так, это большое достижение и плод кропотливого труда.
А вот вдалеке показались и местные садовники. Они же и авторы местной мозаики из мелких камней. С десяток маленьких голов показался по ту сторону каменной изгороди. Дети выглядывали и с нетерпением ждали, когда «большой страшный дядя» наконец уйдет.
Они знали, что после моего ухода вечером в их тарелках появятся вкусные леденцы. Остальное их мало волновало, а вот сахарные леденцы, это да. Но при этом они знали, что не стоит попадаться на глаза «большому страшному дяде», как меня здесь называли.
И всех устраивал подобный расклад. Да чего уж говорить, я сам приложил некоторые усилия, чтобы так оно и было. Чтобы никто лишний раз ко мне не приближался. Было ли мне стыдно за это? Вряд ли. Такая мелочь как стыд давно растворилась в потоке более черных эмоций, заливших душу жалкой восьмерки.
— Что вы сказали? — переспросил я, когда понял, что слишком погрузился в свои мысли.
— Говорю, — повторила улыбающаяся Агнес, — что вы как раз вовремя. Девочки совсем плохи, а без антибиотиков не получается остановить лихорадку.
— Антибиотики, — проворчал я.
Дурная башка. Как я мог забыть про лекарства? Зато бесполезного тряпья набрал целую кучу. Гребаная Кира со своим сволочным характером. Чтоб ее со стены обоссали. Тон ей мой не понравился, видите ли. И за это она лишила меня возможности нормально посетить центр.
Знала ведь, зачем я выбил себе это условие. И прекрасно знает, на что приходится идти для этого. Как надо разгребать очередную кучу дерьма за другими, да так, чтобы никто не заметил, так сразу Восьмой.
— Вот, — я протянул настоятельнице последний оставшийся шприц с сывороткой. — Здесь доза, рассчитанная на взрослого человека. Понизьте концентрацию и вводите малыми порциями.
— Это же… — губы Агнесс дрогнули. — Военных. Если узнают, что мы взяли государственную собственность…
— То к вам пошлют полицию или меня. Так что никаких проблем. Если не хватит, сообщите кому-нибудь из ваших собачек, пусть найдут меня. А то им скучно весь день штаны просиживать на лавках.
— Обязательно, — поклонилась она. — Я помолюсь за вашу душу сегодня. Вознесу молитву нашему…
— Не трать кислород понапрасну, — отмахнулся я, выходя из кабинета. — Воздушные фильтры под ногами не валяются.
Краем глаза видел, как зашевелились детишки по ту сторону каменного заборчика. Не обращая на них внимания, вышел наружу. Повел плечами, сбрасывая мандраж. Не люблю я это место, как ни крути. Плохое место для гребаной восьмерки. Не правильное.