Я сделал небольшой глоток из фляги, дожидаясь, пока мелкая наконец успокоится. В пропитанном химикатами воздухе витает много всякого дерьма. Так что скоро ее лицо высохнет, лишнее отвалится. И уже никто из восьмерок не сможет сходу понять, что за существо болтается за спиной уставшего инквизитора. Оно и к лучшему.
— Держи, — протянул я ей флягу. — Полегчает. И больше не реви. Терпеть этого не могу, но на первый раз прощаю.
Девчонка встала на ноги, вцепилась во фляжку и запрокинула ее. Тут же зашлась кашлем, глаза чуть не вывалились из орбит. С хрипом втянула в себя воздух, согнувшись пополам. Затем сделала еще один глоток и все повторилось.
Я отобрал у нее флягу на всякий случай. А то такими темпами ее придется тащить на себе. Вот будет забавное зрелище. Громадный инквизитор идет по улице и волочет за ногу какой-то комок грязи, икающий и обдающий все вокруг перегаром.
— Пошли, сопливая. У нас еще есть работа на сегодня.
— Как?
— Что как?
— Как ты выживаешь в этом месте? Среди этих… Чудовищ… Да даже за стеной среди монстров не так опасно. А ты живешь тут… Как? — спросила она и на последних словах ее голос снова дрогнул, а губы скривились.
— Очень просто, писклявая. Очень просто.
Глава 12. Спят усталые восьмерки
— Обувь прямо здесь снимай. Такие правила.
Мы зашли в главный особняк Неоякудза, где мне предстоял очередной разговор. К счастью, последний на сегодня, после чего наконец можно будет вернуться к себе и немного поспать.
Нас встречала молодая служанка в каких-то национальных одеждах. У них тут все повернутые на всяких традициях и таком прочем, во что я не слишком совался. Но есть правила, которые не стоит нарушать.
А еще есть люди, с которыми не стоит ссориться даже мне. В восьмом секторе, чтобы выживать, недостаточно просто убивать все, что движется. Патронов тупо не хватит. Иногда надо уметь договариваться к общей выгоде.
А Неоякудза были как раз теми ребятами, с которыми можно хоть как-то договориться. Суровые, строгие, принципиальные. И хоть они те еще ублюдки, но свое слово держат и договоренностей не нарушают.
— Сиди здесь, — ткнул я в кресло в гостиной, мимо которой мы проходили. — Пока ты гость в этом доме, тебя никто не тронет. Можешь немного расслабиться. Они еще какую-то траву в кипятке варят, может тебе понравится.
— Чай? — робко спросила Элис.
— Да, он самый. Сиди, пей, жуй печенье. Если, не дай мать, дернешься к бластеру, даже я тебя не спасу. Ты гость и веди себя соответствующе. Это важно.
— Поняла, — кивнула Элис и пошла к указанному креслу.
Меня же служанка проводила дальше по коридору. Тихонько постучала в дверь, сообщила хозяину и вернулась в коридор, сообщив, что меня ожидают. При этом она постоянно кланялась. Почему-то меня это всегда забавляло.