Здесь же даже самые обычные копейщики старались за собой следить, стираться и мыться. Что уж говорить о высшем сословии, которое даже в походных условиях, чуть ли не сияло благодаря старательным слугам.
Стройные же, выровненных, как по линейке, ряды палаток невольно напоминали римскую дисциплину.
А уж о старом добром принципе средневековья: «испражняйся там, где прижмет», тут не шло и речи. Помойные ямы были вырыты не просто так и за чистотой явно следили.
Конечно, как и в любом человеческом обществе, все было отнюдь не идеально.
Так, в том же лагере асигару Стас пару раз чуть было не наступил в заботливо наложенные кучки. Видимо, кому-то ночью очень уж не хотелось далеко идти.
Да и пара другая бедных самураев щеголяла грязной и рваной одеждой, оставшейся с прошлого сражения. То ли у них не было сменки, то ли не было слуг, а может и того и другого сразу.
Однако общий вид все же невольно давал почувствовать какую никакую, но цивилизацию.
Но если внешний вид был благовиден, то вот внутренняя сторона жизни, по скромному мнению землянина, давным-давно прогнила и рухнула прямиком в ад.
Чего хотя бы стоили привязанные к десяткам столбов пленные, по которым веселящиеся лучники отрабатывали выстрелы из лука?
Причем навыков самураев вполне хватало чтобы выцеливать уязвимые части тел, от чего стрелы отнюдь не сразу прерывали жизни несчастных.
А так как их рты никто и не думал прикрывать, то вокруг подобных «игрищ» воздух буквально дрожал от криков и стонов несчастных.
Особенно жутко становилось от того животного рева, когда особо точный самурай попадал в, так называемые, особо болевые зоны. Надо ли говорить, что это могла быть за зона у мужчин?
Самое же страшное было не в этой ультра жестокости, а в том, как окружающие на нее реагировали. Если с самураями все было более-менее понятно, то вот скалящиеся позади слуги и обычные асигару вызывали невероятное отвращение.
Стаса тошнило от их довольных рожь.
Ведь, повернись ситуация по-другому, и уже они бы извивались на столбах, пока в них раз за разом втыкались стрелы.
Так почему же они так радуются пыткам таких же, как и они крестьян, которых силой загнали в эту проклятую пехоту?
«Человеческая пирамида во всей своей красе — харкай на того, кто снизу, пока можешь, ведь сверху на тебя харкать никто не перестанет. Радуйся тому, что сейчас кто-то другой воет от боли и это не ты».
Надо ли говорить, что к лагерю воителей, Стас подошел уже порядком заряженный негативом. Ситуацию не спасало и то, что Ордынцев сомневался, что его там рады видеть.