– Я же говорил, что сделаю сильверин, – сказал он гордо.
В пузырьке была серебряная пыль. Джонс встряхнул его хорошенько, и порошок зашипел, заискрился, каждая гранула затрепетала, словно крохотная рыбка.
– Для чего он?
– Увидишь. Готова?
– Джонс, можно мне взять скакку?
Джонс нахмурился.
– Но, Руби…
– Он прекрасно слушается свистка. И посмотри, какой он большой. Как раз пригодится, если мы столкнёмся с кем-то покрупнее малого гобболина.
Джонс снова встряхнул пузырёк, и серебряная пыль взметнулась за стеклом.
– Хорошо, – сказал он. – Но надеюсь, он действительно слушается тебя. – Он встал и натянул пальто. Затем посмотрел на часы. Уже больше одиннадцати. – Поспешим, путь неблизкий.
– Можно использовать шлепковую пыль.
Джонс задумался.
– Со скаккой?
– Конечно, – сказала Руби. – Он готов.
– Уверена?
Руби кивнула.
– Только мне надо его напоить, надеть шлейку и самой приготовиться. Подождёшь?
Джонс заворчал и нащупал пузырёк со шлепковой пылью в кармане пальто, затем направился к двери.
– Пять минут, – сказал он.
Когда Джонс захлопнул за собой дверь, Руби постояла минутку и сунула руку в карман. Она достала пузырёк Слупа с зелёными каплями везения и откупорила его.
– На счастье, – шепнула Руби скакке. – Однажды они уже сработали. Мы нашли зацепку в этом дурацком городе, почему бы не воспользоваться ими ещё разок.
Она откинула голову и капнула одну-единственную каплю на язык. Скакка заскулил.
– Это не для тебя, – сказала Руби, пряча пузырёк обратно в карман. – И не говори Джонсу, – добавила она, хмуря брови. – Он не знает, что я стянула их у великого Саймона Слупа, – она проговорила это имя с презрительной усмешкой.
– Батюшки мои, – сказал револьвер, когда Руби пристёгивала кобуру. – Не поздоровится тебе, если Джонс узнает, не говоря уже про этого вашего Слупа.
– Нам тоже не поздоровится без этих капель, – прошипела Руби. – Или ты не заметил, что мы в Грейт-Уолсингеме?
Дверь открылась, и Джонс сунул голову в фургон.
– Что тут происходит?
– Ничего особенного, просто болтаю с револьвером. Всё никак не нарадуется новой кобуре. – Револьвер заворчал, а Руби направилась к двери со скаккой на поводке.
Красные глаза пса горели, как фонари из тыквы, когда Джонс насыпал круг шлепковой пыли вокруг них троих. Пёс волновался и всё старался броситься вперёд и обнюхать коричневую пыль, его длинный язык раскручивался, будто флаг, чтобы попробовать порошок на вкус. Было нелегко усмирить столь мощного зверя, и ему всё же удалось слизнуть немного шлепковой пыли, которую он с отвращением выплюнул.
– Уйми его, пожалуйста, а то вернётся обратно в клетку, – проворчал Джонс и насыпал ещё пыли, чтобы заполнить круг. Руби просвистела команду, и скакка сел, брезгливо отфыркиваясь.