Я сделал в уме быстрый подсчёт. В десять мы с Кэсс должны встретиться в «Дворге» (так мы условились), а значит, время на непродолжительную поездку у меня есть; можно попробовать кое–что проверить… Была, правда, вероятность, что меня ждёт рандеву с дроном, но не сидеть же теперь сутками взаперти?
Надев куртку, я вышел и, не пользуясь лифтом (в угоду совести, скорбящей по физическим упражнениям), спустился во двор.
Горящие окна, горящие фонари, тишина. Под редкими деревьями — ковры влажных листьев. В сумраке разлиты прохлада и свежесть.
Коварных дронов вроде нет.
Без всяких эксцессов дойдя до машины, я завёл двигатель и поехал в Гольяново.
Фамилия наркомана, упомянутого Лоцким, была вовсе не Табищев и не Тактищев: Тарищев. Когда я работал в наркополиции, мы пару раз его брали. Бедолага шестерил на старшего брата, толкавшего опикрафол — ту самую дурь, из–за которой меня погнали со службы: таблетки для любителей кайфануть в ВИРТУСе.
Мне вспомнился долговязый недоросль с вечно бегавшим взглядом. После первого ареста получил условный срок, после второго — сел. А вышел, видимо, недавно — и, стало быть, ненадолго…
Неужели в смерти Кэсс виноват он?..
В теории это было возможно, но сомнения пересиливали — и я рассчитывал их развеять… если только его брат живёт по старой прописке.
В довиртуальную эпоху я бы ехал в Гольяново почти час, а маршруткой и дольше, но теперь, когда пол-Москвы сидит в гейм–креслах, хватило сорока минут — и то потому что утро, час пик (к слову, о маршрутках я вспомнил зря: городская мобильность настолько снизилась, что хватает простых автобусов). Вскоре показались многоэтажки района, до сих пор считавшегося криминальным. Даже не знаю, в чём тут дело: вроде и МКАД за окнами шумит не так, как раньше, и мужики из рабочих кварталов не такие суровые (да и сами эти кварталы преобразились), и близость автовокзала уже не влияет на пресловутый «этнический фактор» (особенно после введения визового режима со странами ближнего зарубежья), — а слава у Гольяново осталась дурной: процент краж, ограблений и даже убийств здесь по столице один из самых высоких… Может, аура тут такая?..
Отыскав нужный дом, я припарковался у газона и вышел.
Из жильцов мне встретился лишь тощий дедок, выгуливавший лабрадора. На рекламном щите мелькала мебель с сервоприводами: без участия хозяина диван складывался в кресло. С детской площадки вбирал в себя листья робот–уборщик; лабрадор на него поглядывал, но было видно, что к красной «бочке», самостоятельно ездившей по асфальту, пёс давно уже привык.