У подъезда я замешкался, пытаясь вспомнить, где жили Тарищевы: в восьмой квартире или в девятой? Ладно, пусть будет восьмая…
Я коснулся восьмёрки на видеодомофоне, нажал на «вызов» и стал ждать.
Гудки вскоре смолкли, а к домофону так и не подошли — зато после второй попытки пьяный женский голос спросил:
— Кого там несёт?.. Ваще что ли очумели, в такую рань звонить?..
У меня вырвался вздох: отличное начало… А впрочем, я хотя бы не ошибся квартирой.
— Лейтенант Ларин, — солгал я, — отдел по контролю за оборотом наркотиков. Открывайте!
Конечно, я не лейтенант (до двух звёздочек почти уже дослужился, когда вся моя служба пошла прахом), но блефовать надо нагло и не раздумывая.
После недолгой паузы прозвучало:
— Чё?..
Я понял, что дама едва проснулась, и решил брать её на понт — а то ещё удостоверение потребует…
— Дверь, говорю, открой! — рявкнул я. — Или загремишь в отделение вместе с хахалем!
Пять секунд тишины, потом щелчок и звуковой сигнал. Я вошёл, поднялся на первый этаж, позвонил.
Дверь квартиры открыли без пререканий. От отворившей её особы несло спиртным, да и выглядела та соответствующе: желтушное, с землистым оттенком лицо, красный нос, опухшие губы. Волосы грязные, ломкие, мелированные лет сто назад… возможно, тогда же в последний раз и расчёсанные. Взгляд испуганный, злой, но притом вялый — будто его обладательница выбирала из трёх вариантов: раболепно поздороваться, воткнуть в меня нож или пойти спать.
Не дав ей опомниться, я шагнул за порог:
— Мне нужен Денис Тарищев.
Ответ был неразборчив — в таком состоянии внятно не говорят. Я вопросительно глядел на женщину:
— Не понял?..
— Здесь он, сука… — она кивнула на комнату. — А чё такое то?..
Игнорируя вопрос, я огляделся.
Прихожая тесная, захламленная. Вправо (видимо, на кухню) ведёт коридор, а две комнаты — прямо передо мной. Из второй, где включён телик, звучит смех.
— Здесь он… — повторила сожительница Тарищева. — Только щас от него нихрена не добьёшься…
Шагнув в комнату, на которую она кивала, я сразу поморщился. Будь я поинтеллигентней, сказал бы, что воняло экскрементами, но я бывший мент, так что выражусь проще: воняло говном.
«И не надо говорить мне, что толстая жена — это не проблема, — вещал из телевизора комик. — Да, я знаю, любая жена в ВИРТУСе может стать моделью… Но как, чёрт возьми, она войдёт в ВИРТУС, если её не выдерживает гейм–кресло?»
Зрители в зале засмеялись.
Комната оказалась спальней с усыпанным бычками ковром и смятой постелью, где валялась бутылка водки — разумеется, пустая. Низкий стол был завален объедками, у стены блестел строй жестяных банок. Под облупившемся табуретом лежал прозрачный пакетик; в такие часто кладут таблетки, но на плёнке не было ничего — ни логотипа, ни названия… Что бы в нём раньше ни хранилось, это был явно не аспирин.