Я с досадой вздохнул: опикрафол.
Денис Тарищев сидел в гейм–кресле посреди комнаты. Его лоб блестел от пота, руки–ноги подрагивали: передоз вызвал судороги. Но на губах блуждала улыбка, достойная идиота.
Я не стал даже спрашивать, давно ли он так сидит — всё было ясно по вони…
— Э, ну так в чём дело–то?.. — сожительница Тарищева нарисовалась на пороге. — У вас ваще ксива–то есть?..
— Может, тебе ещё ордер показать? — цыкнул на неё я и, не сбавляя напора, добавил: — Он давно виделся с братом?
— Чё?.. С каким ещё братом?..
Я вздохнул: ловить тут нечего, пора ехать назад.
Но женщина вдруг заявила:
— К нему и без брата всякие ходят — задолбали уже… Один недавно приезжал… Какой–то дятел на чёрной машине.
Слова про машину во мне вызвали интерес:
— Да?.. А машина была какой марки?
— Откуда мне знать — я в них не шарю… Он чё, опять во что–то вляпался?
Ясное дело, имелся в виду Тарищев.
— И давно к нему приезжали на той машине? — вместо ответа спросил я.
— Вчера?.. Позавчера?.. — женщина дёрнула плечом: все дни у неё явно слились в один. — А может, и неделю назад… Ток вы учтите, я ваще ничё не знаю: я не при делах, ясно? И дурь его я не жру, — она кивнула на кровать, где лежала бутылка: — Мне вон, своего пойла хватает…
Половину её слов я пропустил мимо ушей: меня заботило другое.
— Как выглядела машина?
— Как–как… Чёрная, обтекаемая… Чем–то на кита похожа: на эту, как её… касатку, — прозвучал глупый смешок: сожительницу Тарищева позабавило собственное сравнение. — Дорогущая, наверно…
Мои ноги приросли к полу.
Чёрная, обтекаемая, похожая на кита. Точно такую же машину я видел вчера — да и сегодня, на экране своего телика. Мне даже довелось в ней ездить.
Это был «Ягуар» Лоцкого.
Я стремглав вышел из комнаты и лишь у двери в подъезд спохватился, вспомнив об оставшемся в кресле Тарищеве:
— Вызови «скорую»! — бросил я через плечо.
Если честно, мне было бы всё равно, испустит ли Тарищев дух, но он мог оказаться соучастником преступления: тем, с чьей помощью подставили его брата (если это и впрямь подстава). Значит, он был нужен живым.
Я сам позвонил в «скорую» и назвал адрес, а затем стал размышлять, стоя посреди двора.
Это что же получается: Лоцкий побывал у Тарищева–старшего незадолго до того, как на его брата повесили гибель Кэсс? Или это был не Лоцкий, а кто–то другой — в конце концов, мало ли в Москве чёрных обтекаемых авто?..
И следом возникли ещё два вопроса: зачем Лоцкому подставлять Тарищева и был ли у него мотив убивать Кэсс?
Я сел в свою «Ладу» и поехал домой, тщетно пытаясь упорядочить мысли. Задание Рябова, и без того запутанное, окончательно стало ребусом.