Я поглядел на «форд». Ольга была права — машина выглядела, как раздавленный гамбургер. Проникнуть в салон не было никакой возможности. У нас осталось полтора рожка патронов для автоматов и по две обоймы для пистолетов — то, что было в оружии и в кобурах. Пошарив по карманам, я выудил ещё несколько зарядов для ТТ. У Ольги в плаще оказалось две гранаты. Одну она отдала мне.
— Как же ехать дальше? — спросила она. — Может, взять эту «пожарку» и попробовать промчаться сквозь огонь?
Это, конечно, был вариант. Всё равно прежние владельцы «камаза» удрали уже очень далеко — на съезде, которым мы спустились к шоссе, не было видно ни одного. Но вариант слишком рискованный. Бензин горел здорово, жарко, и гаснуть не собирался.
Я прикрыл глаза и постарался опять вызвать в памяти план близлежащей местности. Насколько я помнил, пресловутый проезд Строителей шёл прямо от Лихачёвского шоссе между двумя частями Долгопрудненского кладбища и дальше через одноимённый лесопарк. Если картинка, запечатлевшаяся в моём мозгу, была верной, узкая белая полоска проезда тянулась посреди обширного зелёного пространства парка, сворачивая к Московской кольцевой у самой линии железной дороги, проходившей параллельно Дмитровскому шоссе метрах в пятистах западнее от нас. Я глянул в ту сторону. Если проехать вот этой, уходящей от Дмитровки влево дорожкой вдоль тёмной громады большого торгового центра, то мы окажемся прямо у железнодорожных путей. Перейдём их — и будем практически на искомой улице, или парковом проезде. И тогда нам останется только идти по нему, пока я «истинным зрением» или «общим рентгеном» не обнаружу Обитель. Узнать её наверняка будет нетрудно. Мне представлялось, что действовать так будет лучше, чем пробиваться на машине сквозь огонь или пытаться подняться на кольцо с другой стороны и двигаться в долгий объезд, постоянно рискуя опять нарваться на непреодолимое заграждение. Я, конечно, вполне осознавал, что идти пешком через тёмный лес по незнакомой дороге, с каждым шагом приближаясь к эпицентру действия потусторонних сил или дыре в преисподнюю, каковою являлась Обитель, будет весьма неприятно и опасно… Но теперь все дороги были опасными. Я рассказал о своём плане Ольге.
— Как ты так умудряешься? — с искренним удивлением спросила она. — Я могу час пялиться в карту, а потом всё равно не буду представлять, где нахожусь и куда надо свернуть. Я и машину-то водить только недавно взялась, когда навигаторы везде появились. По стрелкам езжу. У меня, наверно, этот, как его… Топографический кретинизм, вот. Всегда поражалась людям, которые могут легко соотносить нарисованный план и реальную местность. Да ещё и прямо в своей голове.