Ну что ж, можно начать поиски и с этого дома, или замка. Никаких других точек интереса всё равно я поблизости не видел. Постоянно оглядываясь по сторонам, я крайне аккуратно пересёк железнодорожные пути. Однако поездов никаких не было. Я пролез сквозь мокрую листву подлеска, моментально насквозь промочив блузу и частично даже широкие брюки, и оказался возле облупившейся гипсовой ограды палисадника. За палисадником, на гравиевой площадке у входа в замок стояло несколько автомобилей странно-футуристичного вида, с каплевидными обтекаемыми кузовами. Вокруг было тихо. Даже ветер улёгся и перестали шуршать влажные листья. Я потихоньку двинулся по направлению к автомобилям в обход оградки. Как только я вышел на площадку, двойные дубовые двери дома вдруг сами собою медленно отворились. Изнутри послышалась странно манящая тихая медленная музыка, томные переливы саксофона и гитары. Я вновь вынул пистолет и, крадучись, посекундно ожидая опасности, не отводя глаз от раскрытых дверей и окон здания, пошёл вперёд. Какой дивный запах, вдруг подумал я. Чудесными ароматами повеяло изнутри дворца. Сладкие-сладкие, едва не до приторности, тона экзотических фруктов перемешивались с нотками цветов и пряностей. Но была в этом запахе и какая-то глубинная горечь, словно фрукты и цветы были обожжены перед тем, как их сконцентрировали в дикий, возбуждающий коктейль. Далеко не сразу я осознал, что иду уже почти автоматически, двигаюсь на чей-то зов, нежной каденцией зазвучавший в голове. Я был уже на широкой изогнутой лестнице, ведущей из холла на второй этаж. В углах стояли странные существа — автоматоны или огромные ростовые куклы-марионетки, одетые в короткие чёрно-белые костюмчики горничных. Лиц у них не было, как у манекенов. Но из динамиков, находящихся там, где у нормального человека был бы рот, приятные голоса говорили одно и то же: «Госпожа ожидает вас, юный мастер. Проходите, юный мастер. Госпожа ждёт.» Металлические руки их, сжимающие в подобиях пальцев столовые приборы, изгибались и указывали наверх и в сторону. Мимо говорящих кукол поднялся я по лестнице и вышел в длинную, украшенную позолотой и лепниной анфиладу второго этажа. Под ногами у меня был невероятно мягкий ковёр, устилавший весь коридор. Повинуясь неожиданному порыву, я снял ботинки и зашагал дальше босиком. Идти по толстому глубокому ворсу было невероятно приятно. Смутные желания зашевелились во мне. Ничего почти я не помнил больше, и ничего не знал, кроме как идти вот так по чудесной мягкости к сладостной цели. Белые двери спальни распахнулись мне навстречу, и я вошёл. Здесь царил розовый полумрак. На застеленном шёлком ложе в виде огромного сердца томно потягивалось, глядя на меня с жарким призывом, полуобнажённое существо — вроде бы и молодая женщина, но из-за её спины высовывались чёрные кожистые крылья, на голове из-под пышных чёрных волос выглядывали маленькие красноватые рожки. С ними длиною соперничали остро торчащие вверх уши. Глаза были полностью красными с узкими вертикальными зрачками, из острозубого рта высовывался длинный раздвоенный язычок, быстро ходивший по ярко-алым губам, сладострастно их облизывая. Шнуровка узкого корсета едва могла сдержать напор тяжёлых, налитых грудей. Поверьте мне, о мои бесстрастные судьи-читатели, я сразу понял, кто это. Но это ничего не меняло. Я забыл про всё, глядя на неё. Где-то далеко в глубине сознания, которое быстро заволакивало красноватой мглою сильнейшего желания и страсти, мелькнула лишь тихая мысль: «Это же сон. Что такого? Во сне можно. Никто и не узнает. Даже Аня.» И я отпустил контроль полностью. Киньте в меня камень. Киньте.