– Давай обратимся к Великому Волхву за советом, как твой Дух укрепить в борьбе с Неявью? – предложил жене царь.
Василиса вновь покорно кивнула и обвела взглядом близких людей. Несмотря на тоску, в которую погружали Василису видения Мора, царица радовалась тому, что её родные собрались вместе. Как в те беззаботные времена, когда они ещё жили простой деревенской жизнью и сидели не за царским, а за деревянным столом, а сама она, Василиса, пекла для них блины и хлеб. Теперь, кажется, она понимала Веслава, который всегда стремился к тихому бытию. Но…
– Если Боги передали нам весть о том, что Драгослава спас Мор, значит, дадут и силы и вновь направят нас на путь. – Василиса попыталась улыбнуться. – А теперь давайте оставим мысли о Кощее в стороне Неяви.
– Вот теперь я узнаю свою дочь, – улыбнулся Гоенег, и Василиса тепло посмотрела на отца.
– Силам Неяви не одолеть Свет, – уверенно сказал Белозёр, глядя на Веслава и Василису, которая кивнула свёкру.
Слуги принесли новые блюда, и мальчик-служка доложил о том, что артисты прибыли ко двору. Василиса удивлённо взглянула на мужа, но Веслав, пожав плечами, дал разрешение приглашать артистов.
Музыканты закончили играть, слуги отворили двери, и перед царём и его близкими предстали девушки в белых с широкими алыми поясами платьях и кокошниках с фатой. Девы поклонились царю и царице в пол и встали перед музыкантами, вытянувшись, как струнки.
Заиграла музыка, и девушки стали танцевать. Их движения были плавны, легки и грациозны, подолы платьев поднимались, открывая худые ноги, украшенные лентами танцевальных туфелек. Вначале танец был мягким и нежным, но музыка убыстрялась, вместе с ней и быстрее кружились в хороводе танцовщицы, которые теперь будто плыли над полом. Прозрачная фата кокошников летела за девами, словно ветер, и плясуньи непринуждённо исполняли сложные па, танцуя слаженно, все как одна. Когда музыка достигла своего апогея, девы закружились в быстрых поворотах, юбки их платьев поднялись, сделав девушек похожими на цветы. Музыка, громыхнув, внезапно оборвалась, и девы тут же замерли, будто статуэтки.
От увиденного чуда Василиса рассмеялась, Яра всплеснула руками. Непоседливый Любозар и Ясна во все глаза смотрели на прекрасных дев. Танцовщицы поклонились и расступились перед молодым гусляром в золотых одеждах. Царские слуги принесли поэту стул, и гусляр, поклонившись обедающим в пол, сел и заиграл. Музыканты тихо ему аккомпанировали. Голос у поэта был сильный, мощный, бархатный и глубокий. Гусляр пел древние сказания о Золотом Веке, былины и легенды. По просьбе царя певец не исполнял так горячо любимых народом песен о нём самом и о Василисе, что освободили Сваргорею от ворожбы Полоза. Когда сказитель закончил петь и с поклоном удалился, Василиса искренне улыбалась. Любозар и Ясна хлопали в ладоши.