После гусляра вновь плясали девы, за которыми выступали факиры с небесным огнём-Сварожичем, и снова танцевали юные плясуньи…
Веслав обернулся на жену: на щеках Василисы проступил здоровый розовый румянец. Улыбка царицы была настоящая, как в те времена, когда они только вернулись из Блажена в Солнцеград, и им обоим казалось, что всё плохое позади. Значит, подумал царь, он будет чаще веселить жену, он обратится к волхвам, он сделает всё что угодно, но не позволит силе Неяви забрать Василису. Царь думал о том, что проведёт Великий Царский Собор, на который созовёт князей Палаты, что учредил ещё его дядя, и царских веденеев, и волхвов. Веслав увеличит жалованье дружине и за лето построит ещё корабли. Царь будет готов к тому, о чём предупреждал Искрен, даже если двор и волхвы его в том не поддержат, – ведь только тогда Боги смогут направить его по пути.
– Ты идёшь весну звать? – рассмеялась Забава и опустилась на лавку рядом с Мирославой, которая продолжала смотреть в окно. Яркое вечернее солнце разливалось золотом по улице за окном: по украшенным резьбой избам с гульбищами, по дымчатым берёзам, что росли у заборов; по светлой дороге, по обеим сторонам которой пробивалась первая трава; по сложенным подле заборов поленницам. На улице уже собирались гуляющие – нарядные девушки и молодые люди.
– Да, кажется, весну звать уже и не надо – смотри-ка, как Хорс светит! – Мирослава обернулась на старшую сестру и улыбнулась. Вечернее солнце, преломляясь на стёклах, играло в сестринских русых волосах и отсветами разбегалось по избе: зайчиками дрожало на белёной печи, на стоящей подле неё утвари, золотило сушащиеся под потолком травы. – Весна пришла уже.
– Пришла не пришла, а звать-то Ярилу с Ярой надо! Смотри, – Забава махнула рукой на стол, на котором стоял плетёный коробок с печеньями в виде птиц, – матушка нам куликов напекла, будем птичек за теплом отправлять!
– Ты иди, Забава, гуляй до утра. Может, тебя на рассвете хороводницей выберут, и позовёшь нам тепло!
– А ты что в избе делать будешь? С родителями тосковать?
– Почему же тосковать, – пожала плечами Мирослава. – Отпустим птичек с крыльца, поужинаем и спать ляжем.
Забава хмуро посмотрела на сестру.
– Скука смертная. – Забава покачала головой. – Ты же знаешь, заклинание весны пропускать никак нельзя! Тем более девушкам на выданье, – многозначительно добавила она, и Мирослава рассмеялась.
– Ах, вот оно что! – хитро улыбнулась Мирослава. – Не о весне ты думаешь, Забава!
– Не всем же как тебе – по лесам одной бродить да бересты читать! – подбоченилась Забава. – Мне – семнадцать, тебе – пятнадцать! Пора и о женихах думать. А то ещё в Свагобор волхвою заберут.