Тайна Чёрного амулета (Воллис) - страница 7
Виктор Бринн поднял небольшое отполированное зеркало для наблюдений, висевшее на кожаном шнурке у него на шее.
– Я, конечно, мало что разглядел в темноте, но зрелище любопытное.
Руби покраснела, – оказывается, он следил за ней.
– Думаю, всё не так плохо. В одиночку ты, наверное, научилась большему, чем если бы я мешался под ногами.
Руби показалось, что он ждёт ответа, и она кивнула.
– Хорошо.
Руби вздохнула с облечением, радуясь, что лекция окончена, когда Виктор Бринн повернулся и собрался уже закрыть за собой дверь. Но он вдруг передумал, остановился и снова посмотрел на неё.
– Я в долгу перед тобой, Руби, за то, что ты убила ведьму из Хэмпстеда и спасла мне жизнь. Только поэтому я согласился взять тебя в ученицы и сделать из тебя Опустошителя, вопреки твоему очевидному недостатку – отсутствию магии. Я с радостью принимаю вирд и возможность, которую он преподнёс нам с тобой – судьба была благосклонна к нам и дала обоим второй шанс. Но я разорву наше соглашение, если ты не будешь уважать меня и мои желания, даже если ты отважная и сообразительная. – Наша работа слишком опасна и не допускает безрассудства и легкомыслия. Страшно даже подумать, что Орден сотворит с тобой, если узнает о тебе, или со мной, если обнаружит, что я учу девочку. Потому что так и есть, Руби, ты девочка в мире, где всем заправляют мужчины. Тебе это с рук не сойдёт, как бы сильно ты ни хотела стать Опустошителем. Однажды, надеюсь, нам удастся доказать им, что они ошибаются, но тебе придётся действовать по моим правилам. Нельзя изменить порядки Ордена, щёлкнув пальцами. Вот уже много веков Опустошители соблюдают одни и те же законы, написанные мужчинами.
Виктор Бринн громко хлопнул дверью. Руби услышала, как он лёг, потому что заскрипели пружины матраса.
А ещё она услышала шелест над головой и, решив, что это птица или мышь, не стала обращать внимания. В стенах старого дома всегда шуршали мелкие существа.
Два зелёных глаза наблюдали, как Руби открыла дверь своей спальни и захлопнула её за собой. Покружив под потолком, летучая мышь наконец отыскала удобное место для сна – повисла на щеколде небольшого окна, словно крошечный чёрный плод, завернувшись в свои крылья, чтобы согреться.
В то же время на другой части Пустынных земель, в заброшенном районе Хэмпстед-Хита, мальчик в пальто в ёлочку и красном шёлковом шарфе, с тёмно-русыми волосами, уложенными в замысловатую причёску, следил за горбатым коротышкой, торопливо семенящим в сторону тёмной громады леса.
Рядом с мальчиком стоял мужчина с густой тёмной шевелюрой, разделённой на такой аккуратный пробор, что в лунном свете его голова выглядела так, будто на ней красовался белый шрам. Одет он был в элегантный коричневый кожаный тренчкот и дорогие ботинки без шнурков на толстой подошве и с заострёнными серебряными носками. На его лице читалось безграничное самодовольство и высокомерие.