– Да ну тебя! – возмущенно фыркнула девушка. – Дурак ты, – нелогично закончила она.
– То есть признания в любви не будет? – все же уточнил я.
– Чапыра, у тебя точно мозги сотряслись, когда ты под машину попал, – бросила она мне в ответ.
– Сотряслись, – не стал спорить я. – И я четче стал понимать этот мир.
– И как он тебе?
– Хреново.
– Все наладится, – оптимистично заявила она.
– Конечно, наладится, – согласился я. – Я его отрегулирую.
Лебедева хмыкнула. Я бросил на нее недовольный взгляд.
– Моя мама говорит, что все молодые мечтатели и максималисты, – пояснила она свой смешок.
Я промолчал.
– А ты в городе хочешь остаться? – сменила девушка тему, когда показался главный корпус.
– Уже все равно.
– А мне здесь надо остаться, – вздохнула она, – не хочу мать одну оставлять.
Я опять промолчал. Что тут скажешь? Ушлют девчонку в Сибирь и не поморщатся. Говорить об этом – только нервы ей трепать. А успокаивать смысла нет – не дура, сама все понимает.
Так мы и дошли, обдумывая свои незавидные перспективы, до нужной аудитории. Перед ней тусовалась целая толпа студентов, намного больше, чем я видел на защите. Видимо, сегодня здесь был весь юрфак.
– Леша! – разнесся по коридору требовательный голос Голдобиной.
– Да подожди ты! – отмахнулся от нее Жарков, быстро приближаясь к нам.
– Ты чего так долго? Уже приглашать начали, – подскочив, начал он. – Я уже собрался за тобой бежать, да Танька опередила.
– Уголовный кодекс читал. Зачитался, – смущенно ответил я, немного тронутый их беспокойством.
– Нашел когда и что читать, – моргнув от удивления, посетовал Алексей.
– Проспал, что ли? – Это уже Ленка, которая тоже зачем-то подтянулась. Наверное, за новой порцией крови. – Или храбрился все утро? – Она неприятно рассмеялась.
– Уголовный кодекс он читал, – принялся выгораживать меня Жарков.
– И зачем он тебе понадобился? – все еще скалясь, спросила Голдобина.
– Прейскурант изучал.
– Чего изучал? – не поняли меня все трое.
Пришлось пояснять.
– Статьи и санкции к ним – сколько за что полагается.
– Какие статьи? – закатив глаза, произнесла Голдобина тоном «посмотрите на этого идиота».
– Позли меня еще – и узнаешь, – плотоядно улыбнулся ей я.
– Дурак! – И эта туда же.
Внимание всех переключилось на открывшуюся дверь. Из аудитории походкой заводной куклы вышла девушка и, сделав пару шагов по коридору, разрыдалась. Все сразу притихли. Несколько выпускниц подбежали к несчастной и принялись выпытывать и утешать.
Лебедева сглотнула. Алексей посмурнел лицом. Но они не столько за себя переживали, сколько сочувствовали девушке. Это было заметно по взглядам, что они бросали на нее. А вот Ленка смотрела на вышедшую с интересом и немного с презрением. Она видела в ней лишь неудачницу. Себя же возносила на пьедестал. Возможно, в той жизни я бы с ней замутил на пару вечеров. Наверняка мы бы с Голдобиной оказались в одной компании. Да и симпатичная она.