Еще одна остановка в чистом поле возле одинокой лавочки под навесом – остатков какого-то строения. В автобус залезает народ и полностью занимает проход между рядами, достигая меня, сидящего почти в самом конце салона. Все сидячие места заняли еще в городе, так что тем, кто зашел позже, приходится стоять.
Под ногами и на багажных полках все забито баулами и ведрами. Ноги не передвинуть, сверху на поворотах обязательно что-нибудь норовит свалиться.
Пахнет едой и бензином. И эти зудящие разговоры отовсюду. Так что настроение у меня отвратное.
– Молодой человек, – услышал я требовательный женский голос, – уступите, пожалуйста, место.
Приплыли, а ехать еще столько же. Когда вставал, мне еще от сидящей рядом старухи прилетела парочка оскорблений за то, что ногами задел ее вещи.
Стою, держась за поручень, тупо пялюсь в окно и пытаюсь уклониться от нечаянных тычков соседей. Но вскоре притерся и до своей остановки висел, покачиваясь в такт вместе со всеми. Так что из автобуса выпал в полной апатии к происходящему.
Поселковый автовокзал был похож на каменный амбар. Остановившись возле него, я заозирался, пытаясь сориентироваться. С этой точки видны были только двухэтажные дома и несколько пятиэтажек, а мне нужен был частный сектор.
– Подскажите, в какой стороне улица Октябрьская? – спросил я у стоящего рядом слегка трезвого местного жителя в резиновых галошах на босу ногу, штанах утерянного цвета и растянутой майке.
– Шуруй туда, – сориентировал он меня с помощью пальца.
Полчаса пути: сперва по асфальту, которым была покрыта улица с многоквартирными домами, а затем по грунтовой дороге под лай собак за заборами – и я на месте. Стою возле одноэтажного добротного дома, построенного из кирпича, который окружал высокий деревянный забор с торчащими между досками кустами малины. Решаюсь.
Подергал калитку, и она, как назло, открылась. Расстроился, словно рассчитывал сделать вид, что никого нет дома, и уехать обратно.
«Приехал, значит, действуй», – рыкнул я на себя и, отринув сомнения, решительно вошел во двор.
Я стоял и осматривался.
Вдоль забора тянулись клетки с кроликами и упирались в огороженный сеткой загон для кур, с другой стороны – наполовину заполненная поленница и собачья будка, из которой вылез пес и, загремев цепью, подбежал ко мне, приветливо скуля и мельтеша хвостом. Погладил животину – люблю собак.
Пока я чесал ему за ухом, из открывшейся калитки, что вела из двора в огород, выбежало измазанное малиной нечто и с криком: «Дядя Альберт приехал!» повисло на моих ногах, пытаясь вскарабкаться выше.