Но все это оказалось ложью.
Убийства происходили на самом деле. Как и воскресения из мертвых.
У меня не было никаких дефектов. Никаких болезней. Надо мной просто ставили опыт.
Я не могу умереть.
Словно темный занавес отдернули над глубинами моего сознания, давая проникнуть туда солнечному свету.
Чего я так боялся все это время? Я же не сумасшедший. Просто пережил такое испытание, через которое ничья психика не могла бы пройти невредимой. Откровенно говоря, удивительно уже то, что я находил в себе мужество выходить из дома. Кто бы мог справиться лучше меня?
Убийства, как в компьютерной игре, представляли собой препятствия, которые следовало пройти. Я успешно прошел каждое. Мой дух укреплялся по мере того, как решения загадок и озарения громоздились одно на другое.
Теперь я могу быть сильным. Нет, даже круче.
Я могу стать могущественным.
– И вот еще что, – продолжала Мин. – Интересно, кто эти две другие «беты»?
– Надо выяснить, – сказал я. Но вдруг мне пришло в голову, что я мог бы и догадаться.
– А какая разница? – Гвоздь скорчил неопределенную мину. – Вы уж меня простите, но если теперь все перезагружаются, вы, «беты», ничем от остальных не отличаетесь.
Я повернулся к нему, улыбаясь едва ли не снисходительно.
– Мы – самые подготовленные, Гвоздь. Каковы бы ни были цикл и суть этого процесса, мы через него проходим уже десять лет. Надо найти остальных двух «бет» и выяснить, что им известно.
Мин поежилась.
– Мне кажется, это не проблема. Можем поспрашивать в открытую.
– И тем самым упустить свое тайное преимущество?! – воскликнул я таким тоном, словно не мог поверить в серьезность ее слов. – Ни за что на свете. Мы должны хранить свой секрет ото всех и каждого. До тех пор, пока не поймем, как им можно воспользоваться.
Положение «беты» действительно давало преимущество, я чувствовал это. Я был особенным. Избранным. Первозванным.
Только тут я обратил внимание на то, что эти двое смотрят на меня с иронией.
– Ну и что же, по твоему мнению, происходит на данном этапе, Ноа? – медленно спросила Мин.
Гвоздь скрестил руки на груди и с интересом уставился на меня.
– Не думаю, что проект провалился. – Трудно, очень трудно было объяснить это чувство особой цели, которое охватило меня. Ответы на все вопросы внезапно показались мне столь очевидными, что их трудно было выразить словами. – Видимо, происходящее и есть то, к чему нас готовили. То, к чему нас подводили в дни рождения.
– Готовили? Вот, значит, как ты это называешь? – Глаза Мин сузились. Она говорила тихо, но страстно. – Когда мне было восемь лет, меня сбросили с утеса. В десять я утонула в ручье. В двенадцать – сбили насмерть. На четырнадцатый день рождения человек в черном костюме размозжил мне голову камнем. Наконец, в прошлое воскресенье – застрелил. Меня ни к чему не