Утром ещё солнце не взошло над горизонтом, а суда уже подняли якоря и пошли курсом на юго-запад. Нужно было успеть добраться до Балаквавской бухты, заночевать и уже дальше двигаться по открытому морю. По правому борту прошли места, которые через век с небольшим станут красивейшими и гостеприимными курортными местами.
Названия-то какие у них чудесные: Алушта, Гурзуф, Ялта, Гаспра, Форос, от них на Лёшку так и веяло солнечным светом. Правда, сейчас тут были лишь небольшие татарские аулы да редкие селения греков рыбаков.
Алексей с интересом разглядывал подробную морскую карту Кунгурцева и сравнивал её с проплывающим мимо них берегом.
Наконец, к вечеру показалась и сама Балаклвавская бухта. Здесь была прекрасная гавань, защищённая с моря покинутой турецкой крепостью. Деревня в самой бухте была небольшой, жили в ней и потомки греков, и татары, было тут несколько семей болгар, оставалось и несколько семей из турок, не пожелавших уплыть прочь от русских.
– Тут рядом, братцы, чуть-чуть к северу на несколько вёрст будут развалины древнего города Херсонеса, основанного ещё эллинами две тысячи лет назад, – рассказывал своим егерям у костра историю этих мест Егоров.
– Мало того, сюда, в так называемом нашими пращурами городе Корсунь, была прислана Константинопольская царевишна Анна с сопровождавшими её православными священниками. И тут же наш древнерусский Благоверный Святой князь Владимир Красное Солнышко со всею своей дружиной-то и прошёл обряд Святого Крещения. А вот после него он и совершил церемонию бракосочетания с Анной и уже дальше направился с ней в стольный град Киев, где сразу же и повелел опрокинуть все языческие идолы, ну и крестил весь народ в Днепре. Вот какие тут знаменитые места, братцы!
Буквально с открытыми ртами слушали эти рассказы стрелки и матросы, и сама история этих мест проходила мимо них век за веком. А в больших котлах, позаимствованных на время у местных, булькала на костре уха из закупленной у греческих рыбаков ставриды и пеламиды.
Рыбы в Балаклаве было много, и была она очень дешёвой, бери хоть всю огромную корзину за несколько серебряных монет, не зря это место с крымско-татарского переводится как «рыбная погода», ну а с турецкого так и вовсе как «рыбный мешок».
Тёплая погода благоволила путешественникам, штормов и волнения в открытом море не было, и через пять дней отряд из четырёх галиотов вошёл в устье Дуная.
Фрегат и галера сопровождения отсалютовали на прощание пушечными выстрелами и взяли обратный курс на восток. Отряд дунайской флотилии двигался тем же маршрутом, что и четыре месяца назад, только теперь идти ему приходилось под парусами против течения реки.