Говорил много, страстно. Не слишком складно, но убедительно. Говорил о неизбежной победе алкоголизма, о том, что трезвость не нужна в жизни свободных людей, о том, что скоро все пролетарии окончательно сопьются и, забросив работу, переберутся в деревни, где займутся кустарным самогоноварением и маководством, будут строить новую, свободную, пьяную и счастливую жизнь. Говорил о необходимости уничтожить государственную винно-водочную монополию, упразднить все органы по борьбе с алкоголизмом и наркоманией и создать систему Спиртсоветов, управляющих процессами спиртопроизводства и спиртопотребления.
Крестьяне слушали с интересом и вниманием, особенно горячо приветствуя призывы к обобществлению средств сельскохозяйственного производства и имущества сельских богатеев, а также рассуждения об отказе от уплаты налогов, об уклонении от службы в армии и тому подобных вольностях. Наслушавшись досыта, начинали расспрашивать о самом злободневном: об отмене сухого закона и закона о борьбе с самогоноварением и спиртспекуляцией. Здесь оратору открывалось широкое поле для анархической пропаганды и беззастенчивого очковтирательства. И Чопик принимался подробно и обстоятельно объяснять настороженно притихшей толпе, что анархисты против сухого закона, что они выступают за отмену всех антиалкогольных мероприятий и установление в стране полной, ничем не ограниченной свободы спиртопотребления, основанной на принципах пьяного беспредела в межличностных отношениях и полного производственного хаоса в винно-водочной промышленности.
— При анархизме, — говорил Ермаков отчаянно размахивая над толпой зажатой в руке бескозыркой, — пить можно все и вся! Пить можно всем, без различия пола и возраста, невзирая на религиозные убеждения и медицинские противопоказания. Можно пить в поле и дома, в клубе и в школе, в больнице и на работе. И водки при анархизме будет хоть залейся, совершенно бесплатно, даром, на ха-ля-ву! А кто не хочет водки — вари самогон, пей сам, пои друзей и родных, меняйся на базаре на герыч и порнодиски. И никто тебе слова не скажет, а наоборот — будет от людей полная любовь и всяческое уважение!
Тут обычно наэлектризованная толпа взрывалась бурными рукоплесканиями и начинала одобрительно завывать сотнями пересохших глоток, скандируя: — Спирта! Спирта! Да здравствует анархия! Даешь пьяный беспредел!
Ободренный положительной реакцией слушателей, агитатор заканчивал митинг, предлагая незамедлительно перейти к практическому осуществлению своих теоретических установок, в данном отдельно взятом населенном пункте: разогнать сельскую администрацию, заменив ее мирским сходом и провести полную экспроприацию местных экспроприаторов.