Сразу же находились охотники поучаствовать в переделе собственности, составлялся список «врагов народа», и горящие жаждой мести тунеядцы и алкоголики отправлялись по адресам «бомбить мироедов» и «гасить контриков».
Впереди шагал Чопик: в своей неизменной матросской шапочке, в дырявой тельняшке, обмотанный пулеметными лентами, увешанный гранатами, с вороненым маузером в руке, с азартно горящими на суровом загорелом лице глазами, он производил сурьезное впечатление. За ним нестройной толпой поспешали пьяные, обдолбанные, вооруженные косами, вилами, топорами и дубьем добровольцы. С веселыми криками «Бей картавых!» и «Анархия — мать порядка!» — семенили босоногие деревенские мальчишки. С ухватами и сковородками наперевес торопились охочие до соседского добра, галдевшие без умолку бабы.
Выбивали двери, врывались в дома, пинками выгоняли на улицу ошалевших от неожиданности хозяев и начинали делить. Хватали все, что представляло хоть какую-нибудь ценность: брали холодильники и телевизоры, мебель и посуду, продукты питания и одежду; снимали двери, шифер, оконные рамы, выламывали паркет и сантехнику, вывозили на подводах кур, свиней, дрова, даже заготовленные на зиму сено и сваленный посреди огорода навоз. Из коровников выводили коров, разбирали по дворам лошадей, угоняли трактора и грузовики.
Закончив реквизицию, поджигали оставшиеся жалкие развалины и продолжали пьянствовать. Пили все, что горит; пили много и весело, напивались до блевни, до чертиков. Резали обобществленный скот, проигрывали в карты экспроприированные у мироедов деньги, вещи и драгоценности. Устраивали пьяные драки, портили баб и наводили ужас на население, устраивая по ночам беспорядочную стрельбу из автоматов, берданок и выкопанных по такому случаю из огородов сорокапяток. Когда подходил к концу дармовой самогон и не оставалось больше денег на продолжение веселья, Чопик со товарищи отправлялся дальше, оставив кого-нибудь из наиболее рьяных собутыльников председателем новоиспеченного Спиртсовета.
Поначалу восходящую звезду анархизма везде принимали с распростертыми объятиями. Приглашали на постой в лучшие дома, поили, кормили, парили в бане и угощали лучшей коноплей собственного производства. Но постепенно отношение к необузданному энтузиасту изменилось на противоположное. Причиной тому были безудержные ночные кутежи, сопровождавшиеся жестокими мордобоями, групповыми изнасилованиями, поджогами и осуществлявшимися под прикрытием выданного Питиевым мандата грабежами-экспроприациями, от которых страдали не только контрики, но и просто первые попавшиеся на пути рыскавших по улицам в поисках денег на опохмелку «анархистов» граждане.