Так что наглядный пример был. А потому Кетлер, мимоходом присоединив к ордену епископство Курляндское, объявил эти земли опять-таки светским герцогством Курляндским – как легко догадаться, с собой, любимым, во главе. И быстренько по примеру предшественника принес вассальную присягу польскому королю, за широкой спиной которого мог не бояться ни германского императора, ни папы. Для надежности он подарил королю Ригу – без всякого вознаграждения. Рижскому епископу (как и епископу Курляндскому) такие новшества наверняка пришлись не по нутру (оба моментально лишались прав светских феодалов), но ни свежеиспеченного герцога, ни польского короля их чувства по причине полного военного превосходства ничуть не заботили.
Война понемногу разгоралась. Тут все прилегающие к театру военных действий державы принялись во всю глотку вопить о несправедливости, которую нагло учиняют московские варвары. Заключавшуюся исключительно в том, что «варвары» посмели встать на равных с «просвещенными» европейскими державами, вмешавшись в европейскую войну. По «просвещенному» мнению ливонские земли исторически тяготели как раз к европейским державам. Так что русского медведя следует поскорее загнать назад в свою берлогу. Вот тогда в полный голос и зазвучали впервые эти песенки, которые и сегодня по Европе поют там и сям, – о русском варварстве и цивилизованной Европе. В завершение Московское царство объявили «врагом всего христианского мира» (до термина «империя зла» тогда еще не додумались).
И получилось так, что Иван Грозный, рассчитывавший быстро покорить Ливонию (вполне неглупые расчеты, учитывая царивший там бардак), оказался вынужден воевать с целой коалицией не самых слабых окружающих государств. Начавшаяся блицкригом война стала затяжной…
Правда, у Грозного имелись если и не союзники, то надежные торговые партнеры. Англия послала ему на своих кораблях несколько сотен пушек, порох, боеприпасы. Так же поступила и Голландия. Обе страны, разумеется, старались не из расположения к Москве, а зарабатывая на этом приличные деньги. Участники антимосковской коалиции обратились в Лондон и Амстердам, протестуя против торговли с «врагами христианского мира», но в обеих столицах простодушно разводили руками: ничего личного, просто бизнес… К тому же у Англии были свои, особые интересы. Английские купцы были единственными иностранцами, которым Грозный разрешал плавать по Волге для торговли с Востоком – и это приносило такие прибыли, что Лондон старался поддерживать с Москвой самые теплые отношения. С горя «антимосковцы» попытались даже вовлечь в войну с Грозным далекую Испанию, но крупно просчитались: во-первых, у Испании хватало своих забот, во-вторых, балтийские дела ее нисколечко не касались (как по большому счету и Голландии с Англией). И наконец, испанцы были добрыми католиками, а о московском варварстве орали и просили военной помощи большей частью протестанты, которых в Испании люто ненавидели…