— Прихожу я в ларёк, а её там нет. Батя её сидит на кассе, я спрашиваю, а где Светка? Он говорит, что в школу пошла по делам. Я в школу, а её там нет и не было. Я по всему селу давай искать. А она значит под Ходорёнком лежит в бане, трахаются сволочи. С него какой спрос, сучка не захочет, кобель не вскочит. Я дождался пока она оденется и говорю пойдём домой. Она мне там орёт всякую фигню, про то, что секса три года не видела и какая она несчастная. Типа я про детей забыл ну и так далее, не суть, суть в песок.
— Ну-у? — Васильев уже не выдержал. — Как у тебя статья за убийство образовалась? Времени нет, ещё весь этап впереди. Давай быстрее.
— Я же не зря первый парень на деревне был, кому скотину колоть, так меня все зовут. Я ей отрезал голову, взял её за волосы и пошёл домой. Положил голову в самую большую чашку и поставил на стол. Собрал детей на кухне за столом и говорю, смотрите, дети, ваша мамка тварь какая, нашла другого папку.
У Васильева подкатило к горлу, но работа есть работа. Он вызвал дежурного и распорядился Ширеметьева отсадить пока отдельно. У него уже не было особого желания дальше общаться с зэками, но служебные обязанности никто не отменял.
— Следующий. — крикнул Васильев сквозь дверь.
— Осужденный Беладедов, изнасилование, убийство.
Васильев начал задавать дежурные вопросы и был поражён, как ему сегодня везёт. Беладедов стал рассказывать, как он, находясь в состоянии наркотического опьянения изнасиловал и убил свою мать. Васильева уже не интересовали мотивы этого преступления и как именно он его совершил. Такое дальше слушать было невозможно. Он сказал ему ждать в кабинете, а сам пошёл блевать в туалет. Да-а, сегодня особый этап и все приехали, как ни странно, по тюремной жизни мужиками. Васильев понял, что СИЗО скидывает все проблемы в колонии, разбирайтесь как хотите. Не красиво, думал Васильев, не порядочно. Хоть бы козлы предупредили, что зэчье проблемное едет и с вопросами по жизни. Васильев вернулся в кабинет.
— Продолжай.
— А что тут продолжать? — удивился Беладедов. — Наркота, химия, глюки. Вот теперь сюда приехал.
Васильев был в недоумении, как этих сволочей земля ещё носит. Какого черта вы вообще свои проблемы в транзите не решили. Вот блин, опера в СИЗО вообще обнаглели в конец. Что за день сегодня такой, явно не фартовый. У Васильева от сегодняшних пассажиров шевелились волосы на голове.
Васильев не мог этих отморозков выпускать в зону по жизни мужиками. Ему не велела совесть. Он чётко знал, что такие мрази должны минимум всю жизнь чистить очко под флагом символа французской независимости, или по-русски говоря, в петушатнике. Максимум, должны были сдохнуть ещё до приезда к нему в зону.