Прошло три месяца с момента выхода Калугина из карантина в зону. За это время он ещё два раза был в изоляторе. Калуга долго привыкал к местному распорядку дня. Били его уже не так сильно, исключительно из-за того, что есть с чем сравнивать. На работу в промышленную зону его не выводили. Он целыми днями добровольно-принудительно выполнял хозяйственные работы в отряде и учил правила внутреннего распорядка.
Шмаров вызвал Калугина на беседу. Калугин забежал в кабинет и громко произвёл доклад.
— А ты почему не заходишь? — спросил Шмаров.
— Вы сами сказали, что вызовите, когда надо. — удивился Калугин.
— Мало ли что я тебе сказал. Ты подписал бумаги о сотрудничестве с оперативным отделом. У тебя что ли нет для меня важной информации?
— Пока нет.
— Что значит пока нет? А когда будет?
— Ну нет ничего интересного в отряде.
— Про соседей тогда своих рассказывай. Чем они занимаются, что планируют, с кем общаются?
— Да всё как обычно. В хозяйственных работах постоянно принимают участие и учат распорядок дня. Свободного времени у них нет, всегда чем-то заняты.
— Ты что мне дурку лепишь баран? — закричал Шмаров и ударил Калугина по уху. — Где информация сука?
— Гражданин начальник нету пока, клянусь нету.
— Ты что думал вот так у тебя прокатит? Подписал бумажки и сидеть спокойно будешь? Где информация? — Шмаров заломил руку Калугина ему за спину и резко локтем надавил на позвоночник. — Где информация пидор?
— А-а-а, больно гражданин начальник. — закричал Калугин. — Нет пока информации, пока нет.
Шмаров отпустил Калугина и взял резиновую палку, которой начал лупить Калугина со всей силой. Калугин заорал от боли, прикрываясь руками, но Шмаров бил его не останавливаясь.
— Ты что гнойный пидор думал, что я забыл про тебя? Ты три месяца как сыр в масле катаешься. Ты думаешь просто так? Хорошую жизнь ещё заслужить надо. Где сука информация, где?
Шмаров нещадно бил Калугина резиновой палкой, а когда устал, начал пинать ногами. Калугин лежал на полу в углу кабинета, свернувшись калачиком, подставляя спину под удары и закрывал руками голову. Шмаров выдохся и позвал других оперов продолжить экзекуцию над Калугиным.
Оперативники быстро перевернули Калугина на живот. Завели руки за спину и надели наручники на запястья, предварительно обмотав их рукавами куртки Калугина. После этого силой согнули ноги в коленях и надели вторые наручники, обмотав штанами, которые тоже с него спустили. Между наручниками, сковавшими руки и ноги, протянули петлю из верёвки и начали стягивать. Калугин орал от боли, но прибавленное на всю громкость радио, заглушило его вопли.