- Ты посмотри, какие клоуны, - подумал вслух Дмитрий, вызвав удивление у своего спутника.
- Кто, простите?
- Рот хоть завязочки пришей… , не обращайте внимания Петр Васильевич. Кстати, а вы случайно не знаете, где этот мой «спасенный» обитает?
- Случайно знаю. В госпитале, разумеется. Его врачует ваш приятель Студитский. Забавно, не правда ли?
- Что именно?
- Ну как же. И доктор, и пациент обязаны вам жизнью.
- Действительно.
- Вот что, кондуктор, - перешел на официальный тон капитан. – Если желаете посетить госпиталь, то у вас есть час. Затем жду вас в расположении.
- Слушаюсь!
Как это ни прискорбно, но организация медицинской службы никогда не была сильной стороной Русской Императорской армии. Причин тому было множество, но главное, пожалуй, в казенном отношении к делу военных властей. Заведовать медиками часто назначались генералы или чиновники, положение которых лучше всего объясняла пословица про «чемодан без ручки». Иными словами, выгнать их было не за что, но и доверить серьезного дела тоже нельзя. Закаспийский отряд до недавнего времени не был исключением, отчего потери от болезней и дурного ухода за больными и ранеными в несколько раз превысили таковые полученные от неприятеля. Достаточно сказать, что во время печально знаменитой экспедиции генерала Ломакина в обозе имелось место только для сорока лежачих, при том, что реальное число больных и раненых превысило две с половиной сотни.
Однако с назначением генерала Скобелева ситуация медленно но верно начала улучшаться. Во-первых, во всех постах на Атрекской линии были организованы фельдшерские околотки. Во-вторых, резко увеличено количество врачебного персонала, от врачей до санитаров. В-третьих, в Дуз-Олуме и Бами открыты самые настоящие госпитали. Исправляющим должность начальника последнего был назначен доктор Студитский, имевший помимо всего прочего чин коллежского асессора.
Ранение в ухо в ходе знаменитого дела у Бендессен несколько умерило его пыл, так что теперь он не мотался по передовым отрядам в поисках приключений, а занимался своими прямыми обязанностями, то есть, врачевал больных и раненых, благо недостатка ни в тех, ни в других не было.
- Рад вас видеть, любезный Дмитрий Николаевич, - поприветствовал он моряка. – Какими судьбами, неужто решили справиться о здоровье спасенного вами мальчика?
- Угадали, Владимир Андреевич. Как он?
- Как вам сказать, друг мой. Нельзя сказать, чтобы совсем уж плохо, однако и обнадежить мне вас нечем. Впрочем, организм молодой и здоровый, даст бог, поправится.
- Ну да, если пациент хочет жить – медицина бессильна! – схохмил по привычке Будищев.