- Благодарю за приглашение, Дмитрий Осипович, - вежливо поблагодарила подполковника баронесса Штиглиц, - вы очень любезны. Но скажите, скоро ли окончиться наше путешествие?
- Вах, совсем чуть-чуть осталось!
- Помнится, третьего дня вы говорили то же самое, - не удержалась от колкости мадемуазель Сутолмина.
Мамацев обычно не лез за словом в карман, но не успел он открыть рот, как подбежавший к нему солдат неуклюже приложил к кепи руку и начал докладывать:
- Ваше выскоблагородие, так что, их благородие господин подпоручик докладают, что хтось едет!
- Ничего не понял, - выпучил глаза сбитый с толку офицер. – Кто едет, куда едет?
- Как кто? – изумился посланец. – Едут конные в нашу сторону.
- Какие конные?
- Да кто же их разберет, мабуть, текинцы!
- Тьфу, дурак! Так бы сразу и сказал, - разозлился подполковник не то на бестолковость нижнего чина, не то на невозможность допустить более сильные выражения при дамах.
- Прошу прощения, служба! – извинился он перед спутницами, после чего вскочил в седло и, не забыв галантно козырнуть барышням на прощание, дал своей лошади шенкеля.
- А я как сказал? – пожал плечами солдат и побежал следом за начальством, не слишком, впрочем, торопясь.
- Мы вас подождем, Дмитрий Осипович! – запоздало крикнула вслед бравому офицеру Катя, после чего вздохнула и, выбрав на подносе самый большой шампур, унизанный хорошо прожаренными, но вместе сочными кусочками мяса, вонзила в крайний из них свои перламутровые зубки.
- Подождем? – вопросительно подняла брови Люсия.
- Вот еще, - пробурчала с набитым ртом подруга, - эдак, чего доброго, мясо совсем остынет.
- Что же, в этом есть свой резон, - одними уголками губ улыбнулась баронесса.
- Бесподобно! – промурлыкала Сутолмина, покончив с первым куском. – Право, шашлык у Мамацева куда лучше, чем у маркитантов, не говоря уже о том, что готовят для офицеров их денщики. Люси, ты почему не ешь, остынет же?
Словами сестра милосердия не ограничилась, и перед ее спутницей тут же материализовался еще один шампур. Сопротивляться подобному напору не было никакой возможности, а потом мадемуазель Штиглиц, сняла с него вилкой мясо на тарелку и, отрезав от него небольшой кусочек, отправила в рот.
- Действительно, очень вкусно!
- А я тебе что говорила? – пробурчала с набитым ртом Катя, продолжая безжалостно расправляться с угощением.
- Ты вся вымазалась, - заметила Люсия, впрочем, без тени осуждения в голосе.
- Умоюсь, - хладнокровно отвечала ей товарка.
И впрямь, когда Мамацев вернулся в сопровождении двух людей, одетых более чем живописно, мадемуазель Сутолмина вполне успела привести себя в порядок и сидела теперь с постным видом перед блюдом с овощами и зеленью, отщипывая то от одного, то от другого маленькие кусочки.