- Да кто едет то? - спросит непонятливый, и ответом ему будет гордое имя, - Скобелев!
Да, Белый генерал, наконец-то закончил инспектировать линии снабжения и теперь возвращался к своей заскучавшей в диких песках армии.
Не успели нарочные принести эту весть, как только что сонный русский лагерь превратился в разворошенный палкой муравейник. Все куда-то бежали, всем сразу же нашлось дело. Военные приводили в порядок амуницию, интенданты документацию, маркитанты и те постарались прибраться у своих лавок и спрятать подальше залежалый и некачественный товар.
Не остался в стороне от всеобщего возбуждения и госпиталь. Хотя при докторе Студитском там и без того царили чистота и порядок, но все же у больных поменяли белье, а в кибитках лишний раз прибрались и проветрили. На первый взгляд все выглядело если не идеально, то максимально близко к этому, а стало быть, начальник госпиталя мог облегченно вздохнуть и присесть.
- Добрый день, Владимир Андреевич, - поприветствовал его непонятно откуда взявшийся Будищев.
- Добрый, Дмитрий Николаевич, - устало отозвался врач. – Вы к нам какими судьбами?
- Да вот, зашел моего обормота проведать.
- Кого, простите? Ах, вы, верно, про денщика. Шматов кажется?
- Да-да, про него родимого. Как он?
- Как сказать. Раны все еще не хороши, но уже заживают.
- Да разве же это раны? Так царапины.
- Если бы сразу обработали, были бы царапины. Удивляюсь вам, Будищев. Вы вроде бы человек не глупый и нельзя сказать, чтобы безграмотный. Неужели у вас не нашлось никакого антисептика?
- Нашлось, - пожал плечами кондуктор. – Спирт.
- И что же вам помешало?
- Ничего не помешало. Взял и вылакал, подлец.
- Выпил, что ли?
- Ага. Решил изнутри обработать.
- Понятно. Что тут скажешь, бывает. Ладно, парень он у вас, слава богу, здоровый, крепкий, но на будущее заведите что-то более действенное и менее пригодное к употреблению внутрь. Да хоть настойку йода!
- Вы полагаете, если бы он выпил йод, было бы лучше? – ухмыльнулся Дмитрий.
- А что мог?
- Да как два пальца… об песок.
- Однако! Ну что же поделаешь в таком случае. Будем лечить, тем более что мадемуазель Штиглиц окружила вашего денщика такой заботой, что лучшего и желать нельзя.
- Вот как?
- Говоря по чести, я поначалу и сам удивился. Но потом Люсия Александровна поведала мне о его поведении во время крушения поезда и прочих обстоятельствах, так что…
- Ладно, доктор, если вы не против, я проведаю этого засранца, да побегу дальше. Дел невпроворот.
- Вы поэтому такой нарядный? – иронически изогнул бровь Студитский.
- Что, нравится? – улыбнулся в ответ Будищев, одетый, против обыкновения, в тщательно вычищенный мундир и сапоги, а чехол на кепи просто пугал своей первозданной белизной.