Болезнь монах лечил по старинке — мылся в ручье, вонзал в кусок соевого творога три сломанные иглы, закапывал приношение у главных храмовых ворот, читал молитвы и шёл к большому серому камню, грубо обтесанному в виде яйца. Теперь следовало потереть страдающую часть тела о камень и удалиться, думая о возвышенном. Лечился так не только настоятель — пожертвования от паломников, желающих выздороветь, составлял немалую часть общих доходов Вакаикуса.
«Мир — обитель страданий. Всё повторяется, всё».
Сейчас, в служебном зале, со страхом ожидая, когда господин Сэки заговорит, я душой, сердцем, костным мозгом осознавал правоту слов старого монаха. Мне даже показалось, что у меня воспалился дзи. Сидеть на собственных пятках я привык с детства, но вдруг эта поза сделалась болезненной и неудобной. Хотелось вскочить, убежать, кинуться с утёса в море. Всё повторяется, да. Доски, покрытые лаком, чёрная кайма по краю. Походный стул, на нём — старший дознаватель Сэки Осаму. Веер в его руках. На голове — высокая, чёрная, увитая лиловой лентой шапка чиновника.
Пейзаж на стене: пена, брызги, упрямец-карп.
— Я вас не звал, — веер рубанул воздух. — По какой причине вы решили, что можете отнимать моё драгоценное время?
— Я пришёл заявить о фуккацу.
Повторялось решительно всё. Что-то сместилось в окружающем мире, а может, только у меня в голове. Комната превратилась в театральную сцену. За ширмой, стоявшей в углу, ударили в барабаны. Вот сейчас через зал, дробно стуча сандалиями, побежит шустрый служитель, отдёрнет трёхцветный занавес. Начнётся представление, господин Сэки встанет, обмахнётся веером, устремит на меня гневный взгляд…
Господин Сэки встал, обмахнулся и устремил.
Сцена 1
Сэки Осаму:
Я Сэки Осаму,
старший дознаватель Карпа-и-Дракона.
Кто же ты, стоящий предо мной?
Рэйден:
Я Торюмон Рэйден,
младший дознаватель Карпа-и-Дракона.
Явился я по вашему повелению,
весь в слезах, с рыдающим сердцем.
Склоняю голову и готов к признаниям.
Сэки Осаму:
Младший дознаватель? Неужели?!
Как по мне, ты наглый ослушник!
Пустозвон!
Помёт летучей мыши!
И это самурай, преданный долгу?
Рэйден:
Виновен, стократ виновен!
Сэки Осаму:
Не я ли велел тебе не вмешиваться?
Не ты ли нарушил мой приказ?!
Решил сгонять мух с чужой головы?
Считать шкуры непойманных барсуков?
Дерзость, неслыханная дерзость!
Позор!
Рэйден:
Виновен, стократ виновен!
И тысячекратно виновен в горшем,
страшнейшем, ужаснейшем преступлении!
Сэки Осаму (заинтересованно):
Горшее? Страшнейшее?
Неужели?!
Рэйден:
Что рядом с этим нарушение приказа?
Колебание воздуха летом,