Они будут жить за счет зерна и угля, а также нефти из северных районов. Я спросил у него: «А как же насчет войны?» Рогозин ответил: «Пока они ничего не решили по поводу войны, но им придется ее продолжать». Все забыли о войне!
Юнкерский гарнизон Зимнего дворца вяло занимался сооружением баррикады из дров в нескольких ярдах перед главным входом в Зимний дворец.
Я попрощался с Рогозиным и вошел в здание через калитку садовника, поднялся по лестнице и стал искать начальника Военного кабинета Керенского Левицкого. Он куда-то ушел. На лестницах многочисленные рабочие срезали и снимали ковровые дорожки.
Когда я пошел через площадь обратно к зданию Генерального штаба, началась перестрелка и толпа стала разбегаться. В мою сторону не пролетело ни одной пули.
Почти все офицеры покинули здание штаба; как объявили в Павловском полку, его солдаты собирались занять его.
Я видел генерал-квартирмейстера Голевского и Дурново, приехавшего в Петроград на разведку. Оба сохраняли невозмутимое спокойствие. Голевский пояснил, что трения между Советом и Временным правительством никак не касаются Генерального штаба и еще меньше – зарубежных представителей! Мои офицеры опечатали дверь в наш кабинет и вывезли шифры в посольство.
В посольстве я узнал, что примерно в пять утра Керенский позаимствовал автомобиль в американском посольстве и бежал в Псков. Ему пришлось просить автомобиль там, потому что из всех тех, что находились на Дворцовой площади, большевики ночью вытащили магнето. Он направил в американское посольство послание, в котором просил не признавать новое правительство в течение пяти дней; за это время он намеревался вернуться и восстановить порядок. Лично я считаю, что он уже не вернется.
Я отправился на ужин, взяв с собой Уордропа, который прибыл на пост генерального консула в Москве из Бергена.
В 8.30 приходил К. Он отправлялся в Москву и горько жаловался на штаб округа, который, как он утверждал, не дал ему возможности сражаться против восстания под красным знаменем. Теперь он замыслил организовать сопротивление в Москве и присоединиться к войскам, которые должны будут пойти на освобождение столицы.
Примерно в 8.45 перед Зимним дворцом началась сильная стрельба. В ней принимали участие стоявший под парами на Неве крейсер «Аврора», а также крепостные орудия. Перестрелка продолжалась до полуночи, хотя с сопротивлением в районе Зимнего было покончено задолго до этого.
Сегодня выдался серый, унылый день. Трамваи ходят, но до сих пор слышится стрельба, пусть и не очень интенсивная.
7-го числа диктатором Временное правительство назначило министра Кишкина, а инженер Пальчинский сменил Полковникова на должности командующего военным округом. Когда я расстался с Рогозиным в четыре часа дня 7-го числа, он направился на встречу с Пальчинским, который настойчиво приглашал его работать к себе, почти против желания самого Рогозина, под тем предлогом, что он был адъютантом у генерала Половцева, а Половцев был дружен с Пальчинским! Рогозин возражал, что он только что приехал в Петроград всего на несколько дней по своим личным делам, но, наконец, неохотно был вынужден уступить. Его отправили объехать город на автомобиле, «чтобы собрать надежных офицеров». После того как он нашел троих, обещавших прийти, вернулся в штаб округа и был направлен докладывать о ходе подготовки обороны Зимнего дворца.