* * *
Борис Надеждин (эх, а ведь когда-то был достаточно вменяемым человеком, впрочем, уже вроде снова чуть образумился) как-то выдал в передаче у Петра Толстого на Первом канале: увидев кадры, где польский политик Януш Корвин-Микке обвиняет свое правительство в причастности к кровавым событиям на Майдане, завопил: «Этот человек явно сумасшедший! Его надо проверить на психическую вменяемость!» Я сразу вспомнил, как Ахеджакова в октябре 1993 года так же вопила: «А где наша армия?! Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции?! А мне еще говорят: легитимно, нелегитимно… Но вы скажите мне, а легитимно было сажать в сумасшедшие дома здоровых умных людей?!» А еще вспомнил когда-то прочитанную в отсутствующем, увы, на просторах Интернета сборнике выступлений Владимова на радио «Свобода» рецензию 1993 года — критическую, надо признать — на интервью директора некоего Института танатологии и проблем смерти. Сей директор, явно либерально настроенный, крайне жалел, что депутатов Верховного Совета нельзя усыпить по закону. Также он жалел, что усыплению вовремя не был подвергнут Брежнев, а также Гоголь до того, как сжег второй том «Мертвых душ».
* * *
В 2014–2015 годах массовым стало явление, когда нарастающие в стране социально-экономические проблемы на всех уровнях власти и во всех случаях стали едва ли не официально объяснять так — «деньги ушли на Украину» (в это понятие вкладывался и весь комплекс вопросов и проблем, связанных с Донбассом и его людьми, ведь всем в РФ известно, что Донбасс — это Украина). Эти лапшунауширазве-шивающие фейки убивают сразу трех зайцев:
а) объясняется распил, нарушения в сфере ценообразования, экономия на собственных гражданах;
б) оправдывается кретинская, если не сказать преступная, экономическая политика правительства, которая — а никакая не «украина» — является причиной всех невзгод;
в) провоцируется раздражение к Донбассу и временным переселенцам с него, что позволяет бойчее орудовать в сфере слива Новороссии и его оправдания.
Пример из жизни. Знакомый рассказывает, как его тетю, заслуженного педагога, вызвала к себе директриса школы, дабы сообщить, что предстоят сокращения — нужно освободить вакансии для учителей, приехавших с Донбасса. Прямо знакомый свое отношение не проговаривает, но чувствуется недовольство «понаехавшими хохлами». Я объясняю, не без эмоций, сказанное выше: такого рода выходками достигаются сразу две цели: оправдывается неэффективная социально-экономическая политика государства, приводящая к сокращению численности работников бюджетной сферы (хотя, подчеркнем, разговор о сокращении ведется не в утвердительных тонах, а в терминах потенциальной возможности), и раздувается озлобленность к Донбассу и его жителям. Знакомый для виду соглашается, но и только.