Солдаты немного помолчали, переваривая новую информацию, ведь у них, по сути, еще не подворачивалось возможности обсудить произошедшее между собой без лишних ушей.
– Макс, а что все-таки в Ватикане произошло? – Не удержался от любопытства Артем. – Почему не получилось прикончить Древнего?
Вместо ответа никогда ранее не куривший Макс выдернул у соседа электронную сигарету и жадно прижался к ней губами.
– Не хочу никогда в жизни об этом вспоминать, пацаны… – пробормотал он враз осипшим голосом, выпуская изо рта едва заметный дымок. – Но боюсь, что никогда уже и не забуду…
– Лучше бы ты не забывал о том, кто такой этот Секирин! – Вставил веское слово Вячеслав, их командир. Тут все знали про его отношение к Аиду, так что было удивительно, что он высказывался столь тактично. – Он не человек, и оценивать его поступки нашими мерками – фатальная ошибка! Ты помнишь, кто мы для него? Мы – смертные!
– Мне кажется, в нем человеческого гораздо больше, чем он сам хочет признавать и показывать, – упрямо пробормотал Макс, – и меня не заботит, кто я для него, пока он с нами в одной лодке.
– А твои товарищи, погибшие на войне с этой заразой, – прошипел ему в лицо Влад, злобно стискивая зубы, – они тебя тоже не заботят?!
Однако не успел Макс ответить на это обвинение, как в разговор между спорщиками вклинился их мертвый товарищ – Серега. Верный соратник и надежный друг, в смерть которого было нереально сложно поверить. Ну как можно было принять этот факт, когда вот он – стоит прямо перед тобой, как ни в чем не бывало, словно и не причиняет ему дискомфорта жуткая рана в его груди.
– Кончайте сраться, – сказал он в своей излюбленной чуть грубоватой манере, – двигаем вперед, покажу дорогу.
Мертвец, раздвинув плечом солдат, шагнул в непроглядную тьму переплетений подземных тоннелей, призывно махнув рукой замешкавшимся бойцам.
– Бл…ь, – выругался Влад, – он ведь нас слышал…
От этого очевидного замечания почему-то всем членам отряда стало так неловко, будто их застукали за чем-то постыдным.
***
Я дожидался военных в окружении почти трех десятков моих новых марионеток. Вообще, мародеров было здесь гораздо больше, почти под сотню голов, но поднимать их всех я побоялся. Не хотелось снова наступать на те же самые грабли, что и в Москве, набирая себе в подчинение неподходящих мертвецов. Ведь даже сам Древний к этому процессу подходил крайне осторожно и щепетильно, придирчиво выбирая Приспешников по одному ему ведомым критериям.
Трупы, оказавшиеся в моем подчинении, при жизни, как оказалось, были вполне обычными людьми. По крайней мере, грехов и преступлений за ними я заметил не больше, чем за любым среднестатистическим горожанином. Эдакие мелкие бытовые проступки, за которые не то что тюрьма, а даже штраф не всегда полагается. Но почему-то со всех них во мгновение ока слетел весь налет цивилизованности и культуры, стоило только ощутить ослабевание институтов власти. И в одночасье примерные мужья, заботливые отцы и любимые сыновья отбросили свои маски, превратившись в диких злобных зверей. Реальность оказалась отражением строчек из песни: