А уж что там происходит между девчонками, в ожидании кого-то получше!.. Много лучше, самих «получше», как я уже поняла. Андреас, к примеру, только и знает, что целоваться. И уговаривать меня сделать то… за что меня исключили из интерната.
Только не с огурцом.
Мы с подружками где-то узнали про горловой минет. Поискали, навели справки и стали тренироваться на огурцах. Было смешно и не так уж просто, но мы все это преодолели, и мы смогли.
Вот только, не надо было снимать достижения на видео и заливать подробную инструкцию в Интернет.
Как оказалось, маска для опознания не помеха. Меня узнали по белым волосам.
Когда директриса объясняла нашим родителям, что нам не место под крышей этого интерната, Лизель спросила:
– А как вы поняли, что это – они? Как вы, вообще, нашли это?.. Только не говорите мне, что вы, в вашем возрасте, решили учиться таким вещам?
И директриса зарделась, как помидорка.
– Боже, – сказала Лизель и закатила глаза. – Какое падение. Сперва мы учимся чему-то у молодых, а после выгоняем их за науку. Вам самой-то не стыдно?
– Я надеялась, – промямлила директриса, – что придет сама фрау фон Штрассенберг.
– Я и есть сама фрау фон Штрассенберг, – любезно объяснила Лизель. – Я не меняю фамилию всякий раз, когда я выхожу замуж… И разрешите мне кое-что сказать: еще никому из моих мужей, не приходило в голову что-то вставлять в мою.
Вранье, конечно, но директрису она уделала.
…Джесс было все равно. У нее как раз был период на валиуме, когда меня выгнали. Маркус прочел мне лекцию о девичьей чести, еще сильнее развеселив мать. Филипп, узнав, о чем речь, немедленно заперся в кабинете и загуглил.
После этого из нашего рациона начисто исчезли все огурцы.
…Андреас тоже видел. Наверняка. Его слащаво-приторная мамаша знакома с директрисой. Почти уверена. Ханжи всегда друг с другом знакомы. Иначе с кем бы они обсуждали нас? И хотя прямо Андреас ни разу не говорил, но намекал постоянно.
Он откинулся на спину и кликнул на телефоне заготовленную гифку. Только не с огурцом, а кадр из порно.
– В жизни не думал, что это реально возможно… – в сотый раз начал он. – Так… Это не спецэффекты?
– Там кто снимал, по-твоему? Стивен Спилберг? – спросила я. В сотый раз.
– Мы уже третий месяц встречаемся.
– Мы не встречаемся, мы целуемся.
– Ну, так это ли не встречаемся?
Я не ответила. Андреас не такой богатый, как Штрассенберги, – про Броммеров никто не знает, – но его фамилия тоже пишется через «фон» и он – из старой, крепкой породы. «Мозги и тело», – как говорит Лизель. Точно так же она называла Ральфа, но Ральф ей нравился, а Андреас – нет. Его она назвала иначе.