?
Я вытерла слезы. Правда. Кто так сказал? Джесс? Когда мне было четыре? Что сама она смыслила или понимала в любви? Ее любовь была собственнической, маниакальной, безумной. Я и сейчас еще помнила те истерики, что она закатывала отцу, стоило ему попытаться стать к ней добрее.
Она поднимала любовь, как плетку и била наотмашь по самым больным местам. Его, меня, Ральфа, самого Филиппа…
И снова вспомнился человек-гора, чью голову заслоняло солнце. Вспомнилось, как я бежала к нему навстречу и как взлетала, подхваченная его руками. И цокот когтей, и лай Греты. И крики чаек, и тошнотворный миндальный запах мороженного.
– Когда-нибудь, когда ты станешь старше, ты и сама поймешь…
И боль, и плач, и больница… и то, как я кричала, вцепившись в его сутану:
– Не отдавай меня!
Передо мной, как по волшебству возникла салфетка.
– Выше нос, Ви, – сказала Лизель. Она решила, я плачу из-за Филиппа. – По крайней мере, он не успел наделать тебе детей и долгов.
Круги своя, они же – ада.
Фил благородно пытался быть честным.
Приставал к Джессике, бил стаканы о пол, орал, что не жеребец и не может трахаться по сигналу ее проклятого градусника. Все было тщетно, Джессика была непреклонна и холодна. И только градусником у него перед носом качала.
Мол, никакого тут баловства: мы ждем базальной температуры!
Я, прямо не знала: смеяться мне, или ревновать, но, когда период «вязки» у них закончился, а полоски на тесте так и не проявились, Джессика опять запила.
С утра бокальчик вина, вместо ужина – полбутылки виски. И так три дня – всерьез, до бесчувствия и заблеванных простыней. Потом весь цикл повторился. Она утешилась, взяла себя в руки, сверилась с календариком и снова записалась к врачу.
Так пролетела еще неделя, за ней еще. За ужином Джессика ядовито спросила:
– Если ты так ищешь инвестора, почему не принимаешь приглашений Элизабет?
Филипп, никогда не терявший здорового аппетита, перестал жевать и поднял глаза.
– Мой бизнес ты тоже начала контролировать?
– Я хочу ребенка!
– Нам было бы много легче, если бы ты хотела меня. В первый раз это сработало! – он подбородком указал в мою сторону.
Джессика сжала зубы, тоже посмотрев на меня.
– В первый раз, со мной был мужчина, – парировала она. – А не ничтожество, что не додумалось запереть дверь!..
Она вышла, Филипп, мрачно закрывшись планшетом, продолжил есть.
…Когда он в третий раз отверг приглашение Лизель на ужин, она объяснила мне новый план.
– Он думает, что я приглашаю его только потому, что он переспал с тобой.
– Разве нет?
– Естественно, – сказала она, не отвлекаясь от просмотра корреспонденции. – Но я это делаю специально. Чтобы он именно так и думал. Хочу обозлить его, довести до ручки прежде, чем мы двинемся дальше.