Челюсть Вострикова отвисла. Во рту у него пересохло.
— Убили? Что значит «убили»?
— Убить — это значит лишить человека жизни насильственным путем. Вот что это значит.
Наконец до капитана стало доходить, какую участь эму уготовили. Рука дернулась под пиджак, но помешал пакет.
— Не советую, — предупредил Морозов, больно ткнув дулом в бок. — У меня в руке «магнум» сорок пятого калибра. Заряжен разрывными. Если я нажму на курок, у тебя в боку появится дыра размером с кулак, а кишки станут похожи на мясной фарш. Хочешь попробовать?
Капитан вмиг обмяк.
— Паша, будь добр, возьми у Аркаши его хлопушку, чтобы она никого не смущала.
— А-а-ну-у-ка. — Морозов бесцеремонно отпихнул пакет с провизией и запустил руку под пиджак. — Что у нас тут? Ого! Ты же мог пораниться! Плохой мальчик.
Он извлек табельное орудие и спрятал себе в карман. Похоже, игра доставляла ему удовольствие. Он напустил на себя серьезный вид и для пущей убедительности время от времени корчил дебильную рожу. Получалось жутковато.
Машина летела по улице, изредка притормаживая у светофоров. Она двигалась в сторону Садового кольца. Рядом проносились потрепанные временем драндулеты и крутые «тачки». Никто не обращал внимания на неприметную салатовую «девятку» с тремя мирно болтающими пассажирами. Таких машин в городе тысячи.
— Все-таки, что вам от меня нужно? Если это шутка, то она глупая.
Валера повернул голову и произнес:
Что нам от тебя нужно? Догадайся. Припомни свои грешки. Мы, гражданин Востриков, будем тебя судить. Мы — представители тайной организации СПИД, что значит: смерть предателям и доносчикам. Мы будем судить тебя за предательство своих товарищей, за измену долгу офицера, за доносительство бандитам и пособничество им.
— Чего? — ошарашенно выдавил из себя Востриков. Ему сделалось страшно, по-настоящему страшно. Почему вдруг лейтенант из окружения полковника Воронина заговорил о предательстве и пособничестве бандитам? И что значит судить? Кто его будет судить? И что за дурацкая тайная организация СПИД? Идиотское название!
Нервно хихикнув, он закрутил готовой, глядя то на Валеру, то на Павла.
— Вы чего, ребята, серьезно?
Морозов зловеще оскалился.
— Куда уж серьезнее, ублюдок! Из-за тебя, гада, недели работы псу под хвост. Из-за тебя люди подставлялись, шкурой рисковали, а ты сидел себе да посмеивался. С мразью всякой дела крутил. Да? Думал, мы не узнаем? Просчитался ты, нам про тебя все известно!
— Я не понимаю, о чем речь.
— Заткнись! Мы здесь не в игрушки с тобой играть собрались. Нас не интересует, признаешь ты вину или нет. Мы — не государственный суд. Наша организация для того и создана, чтобы без проволочек, наверняка и быстро очистить наши ряды от всякой мрази. Не ты первый.