— Не помню. Не знаю. У меня бывает много посетителей. Нужно попросить секретаршу, чтобы проверила по картотеке.
— А Аркадий Востриков есть в вашей картотеке? — неожиданно спросил Воронин.
На какой-то миг адвокат переменился в лице. Затем быстро взял себя в руки. Но мимолетная перемена не ускользнула от проницательного взгляда полковника.
— Нет, — уже спокойно ответил Зельц.
— Почему? Он же ваш клиент!
— Вы путаете, я впервые слышу это имя.
— Странно, он утверждает, что знаком с вами и готов подтвердить свои слова на суде.
На лице Зельца появилась насмешливая ухмылка, которая моментально сползла, когда Воронин протянул ему копии протоколов, заполненных Валерой и заверенных подписью капитана. Затем включил диктофон с записью признания.
— Это подделка, фальсификация!
— Не говорите ерунды, Зельц. Любая экспертиза, любой суд признает их достоверность. И вы знаете об этом. Кроме того, Востриков может подтвердить свои показания лично. Он может также рассказать и многое другое, что суду будет любопытно послушать.
Подавшись вперед и склонившись над столом, Воронин заговорил прямо в лицо адвокату.
Вашу причастность к делам мафии доказать ничего не стоит. Востриков уже влип, и он потянет за собой всех. Вы можете корчить из себя героя, можете взять всю вину на себя, но тогда выгородите Шилова и подпишите приговор себе. Тюрьма — не место для образованных людей. Сегодня вы сами убедились в этом. Тут одно зверье. Верно, Антон Семенович? Или, может быть, вы просто упали и расквасили себе морду?
— Я ничего говорить не стану. Я требую адвоката.
Воронин метнул на него полный ярости взгляд.
— Ты требуешь адвоката?! — сменив тон и перейдя на «ты», воскликнул он. — Ты, ублюдок, еще смеешь требовать! Из-за таких, как ты и твои дружки из банды Шилова, маленькая девочка страдает и мучается! Тебе наплевать на других, а мне наплевать на тебя. Ты получишь своего адвоката, но не сейчас, а тогда, когда я позволю. Здесь я командую, и здесь мои порядки! И ты просидишь в камере с уголовниками, пока они из тебя душу не выбьют и петуха не сделают.
— Не утруждайте себя угрозами. Я не боюсь.
— А я не пугаю, просто рисую картину твоего ближайшего будущего. От тебя зависит, сколько продлятся мучения: часы, дни или долгие годы. Поверь мне, с твоей прежней беззаботной жизнью покончено раз и навсегда. Можешь поставить на ней крест. Я не оставлю в покое ни тебя, ни Шилова, пока не добьюсь своего. А мне нужно пока лишь знать место, где держат девочку.
— Ничего я не знаю, — упрямо буркнул Зельц.
Угрозы на него не произвели никакого впечатления.