Он уничтожит остров на востоке, пройдя с огнем и мечом по всей Империи Ужаса. Его войско разжиреет на телах убитых врагов. Они станут непобедимыми, и он поведет их на другой конец света, на бывшую родину, и отомстит за отца…
«Это не мои мысли, – подумал он. – Нечто вмешивается в мои сны».
Вскоре это «нечто» его покинуло, и сны вновь стали его собственными. Похоже, его странные спутники занялись другими делами.
Часто ему казалось, будто он прикасается к чужим далеким разумам, безотчетно забирая их знания и добавляя к своим. В чем-то он больше стал походить на своих пустынных спутников.
Сперва они радовались вновь обретенным силам, но со временем радость сменилась озабоченностью, угрожавшей перейти в страх.
И однажды он услышал:
– Избавитель! Проснись!
Кто-то яростно тряс его за плечо, но он пребывал в полусне, покинув тело и обследуя окрестности.
Пруд снова увеличился в размерах, и из него теперь текла вода, быстро исчезая в пустыне. Растительность и живность превратили берега короткого ручейка в яркий островок жизни, вступившей в борьбу с запустением.
Это было дело рук Сааманан, посвятившей себя возрождению родины. Ее же хозяину попросту хотелось шире распространить власть, чтобы найти новых поклонников.
Его продолжали трясти, но уже мягче. Этриан переключил внимание на лежавшее между лапами зверя тело. Мальчик вырос и уже почти стал мужчиной – высокий, мускулистый и смуглый, как братья матери. Лицо спящего напоминало лицо его дяди Вальтера, женившегося на шинсанской чародейке. Этриан с матерью жили в доме Вальтера, когда их похитили люди лорда Чиня.
Он представил себе будившую его женщину, теперь обретшую сущность. Внешне она выглядела девочкой-подростком, в которой только зарождалась будущая красота, но в глазах таилось глубокое прошлое. Взгляд ее был старше и мертвее, чем сама пустыня.
Этриан позволил себя разбудить.
– Избавитель! Ты должен нас освободить, или мы обречены.
Что они сочинили на этот раз?
– Покажи, в чем дело.
Женщина потащила его куда-то мимо пруда.
– Я дал тебе силу. Загляни в прошлое и покажи все с самого начала.
Она начала оправдываться, что для этого требуется вмешательство Великого, а он сейчас занят.
– Пусть бросает все свои дела. Скажи ему, пусть найдет время.
«Как я мог повзрослеть во сне?» – удивился он.
Похоже, виной всему были те разумы, в которые он проникал, сам того не сознавая. Он уже не был тем мальчиком, который переплыл пролив и бродил по пляжам Навами. Не был он и тем юношей, который летал взглянуть на смерть отца. Он стал кем-то другим, более уверенным в себе и полным решимости оставаться самим собой. На лице его появилось высокомерное выражение, а взгляд стал подобен взгляду змеи.