Сарайи стояла у подножия холма. В парадной греческой тунике она ничем не отличалась от офисной работницы, томящейся в ожидании электробаса.
Занимался рассвет.
Алек нервно закурил последнюю сигарету и встал рядом с девушкой.
— Должен сказать, мисс Смит, впервые зрители увидят мою ленту без цензуры.
«Мисс» даже не шелохнулась.
— Как непосредственный режиссер хронозрелища, — безмятежно вещал Алек, — я в обязательном порядке контролирую процесс монтажа, чтобы интимные кадры не стали достоянием общественности. Но в записях же нет ничего личного. Согласны, мисс Смит?
Почудилось, или девушка и впрямь вздрогнула?
— Вдобавок, большинство интимных сцен сняты урывками, ведь рано или поздно я стаскивал шлем. И иногда мы даже не забывали задуть лампаду. Не всегда, но тем не менее. Помнишь тот раз в нашем любовном гнездышке под землей, когда ты…
— Александр Генри, вы грязный шантажист!
Алек скосил глаза.
— Только веский довод может подвигнуть меня на монтаж. Очень веский. Например, мы вырежем эти кадры и вставим их в семейный микро-альбом, которого пока нет, но обязательно будет, если некая заинтересованная сторона согласится взять фамилию другой заинтересованной стороны и сделает его своим рабом.
Повисла пауза. На древнегреческом горизонте уже замаячил корабль. Внезапно Сарайи бросилась Алеку на шею и поцеловала.
— Александр, поистине тебе нет равных!