И глубоко ошибаются те, кто думает, что так не бывает.
– Игорь был настоящий мужчина, – вдруг говорит Даша. – Сегодня я думаю, что это единственный настоящий мужчина, которого я встретила в своей жизни…
«Я не в счет?» – хочу сказать я, но, конечно, не говорю.
– Ты – совсем другое дело, – отвечает Даша на мои мысли. – Ты был моим героем. Ты – большой писатель. У Игоря был другой талант. Он умел меня любить. Я понимаю, что рассуждаю эгоистично, но именно в этом был его талант. Игорь талантливо любил.
Мне вдруг становится обидно за моего товарища.
– Помилуй, Даша, – возражаю я. – Игорь был лучшим поэтом в Лите. Он писал гениальные стихи.
– Мне не нравились его стихи, – морщится Даша. – Игорь читал некоторые, посвященные мне. По-моему, плохо.
Теперь я понимаю, почему Игорь бросил поэзию.
– А мои романы тебе, значит, нравятся? – ядовито спрашиваю я.
– Они прекрасны, Кеша! Все, кроме первого. Но и в первом было что-то такое… Что-то такое, что обещало в тебе серьезного писателя.
Сказать ей? Нет!
Даша замечает, что во время разговора я смотрю не на нее, а на фотографию, которая висит в рамке между окон. Бьющий сквозь занавески солнечный свет не дает мне рассмотреть снимок, но я чувствую, что это какая-то очень важная фотография и что в ней находится разгадка многого, о чем мы еще не поговорили, но должны будем поговорить.
Даша встает из-за стола, снимает со стены фотографию и кладет передо мной.
– Я повесила это фото на стену, когда мы сюда переехали.
На черно-белом снимке стоят трое. Они стоят на Каменном мосту с видом на Кремль и Москва-реку. В центре стою я, Игорь и Даша – по бокам. Они положили мне руки на плечи. Даша смотрит на меня. Игорь смотрит на Дашу. Я смотрю в пространство.
– Кто это снимал? – спрашиваю я.
– Слава Игумнов, – отвечает Даша. – Фотоаппарат был мой, старенький «ФЭД», доставшийся мне от отца. Я хотела снять вас втроем, трех мушкетеров, но кадр на пленке остался последний. Слава отобрал у меня аппарат и заставил нас встать рядом. Мы стояли и ждали, когда он щелкнет, а Игумнов почему-то медлил. И тогда я вдруг посмотрела на тебя и удивилась. У тебя было такое отсутствующее выражение лица! И – такое вдохновенное! Такое же лицо у тебя было, когда мы собирали рюкзаки, а ты смотрел туда, где должен был находиться твой перевал. Кстати, я так и не спросила тебя, ты его нашел?
– Нет. А почему не спросила?
Она смеется.
– Я думала тогда о другом – извини!
– Даша, – серьезно говорю ей я. – Как же ты могла повесить этот снимок в вашем с Игорем доме? Ведь одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, что ты влюблена в меня, и влюблена по уши. А ты не думала, что это жестоко по отношению к Игорю?